– Да пошла ты, – Иветта демонстративно отставила свою миску.
Рика дожевала:
– Ого, прямо гангста-рэп? Вау!
Иветта встала и пошла прочь, задрав свой острый носик.
– Сообщить, что уходишь! – крикнул Бея.
– Я ухожу! – бросила сквозь зубы Иветта. И Рике: – Лучше не связывайся со мной!
Та помахала в воздухе рукой:
– А то я тебе покажу, на что способна. Сварю тебе хавку из обоссанной травки.
Мы покатились со смеху.
Тут в разговор вмешалась Фрайгунда, как будто выплыв из каких-то дальних далей своих мыслей.
– Редко такое простое блюдо готовят так искусно. Приправы подобраны в высшей степени гармонично и оригинально. – Она сняла воображаемую шляпу и помахала ей. Я была уверена, что эта воображаемая шляпа украшена длинными фазаньими перьями. Иначе зачем так сильно ею размахивать?
Мы снова захохотали. Бея считала, что смеяться нужно потише, и мы старались смеяться потише, но от этого становилось только еще смешнее.
– Докладывать о возвращении нужно? – спросила Иветта и села рядом с нами.
Я удивилась, что она так быстро вернулась. К тому же какая-то бледная и притихшая.
– Я слышала Стонущую мать. – Какая-то робкая. – Кажется… Такие жалобные звуки.
– Ой, только ты не начинай, – сказала Бея. – Это, наверное, какое-нибудь животное или мертвое дерево.
Рика ухмыльнулась:
– Или мертвое животное.
Мы засмеялись, но на этот раз смех наш звучал как затупившаяся пила.
Перед сном мы сгрудились все вместе. Интересно, мне казалось или мы действительно лежали плотнее, чем обычно? Туннель мне тоже стал как-то тесен. Как большой спальный мешок, один для всех. Мы были здесь уже так долго, что я уже не очень ясно различала запахи. Ни запах собак, ни земли. Я свернулась калачиком. Рядом – с одной стороны, с другой, сзади, сверху – слышалось дыхание.
Одна из них…
Четыре часа спустя меня разбудила Бея – положила ладонь мне на лицо. Очень эффективный метод.
– Все спокойно.
Она застегнула на мне свои часы. Налобный фонарик положила на землю, так что он светил вверх, на потолок туннеля.
Я вылезла из спальника. Кайтек посмотрел на меня.
– Можно снова взять на дежурство Чероки? – прошептала я.
– Да. Он снаружи. Я всегда коротко свищу. И он приходит.
Бея, как всегда, улеглась на краю группы. Зевнула.
– А бывает, и не приходит. Тогда я свищу еще раз. – Она свернулась. – И тогда он иногда все равно не приходит.
– Знаю, – сказала я. Я знала все, что делает Бея. От меня ничто не ускользало. Но откуда ей об этом знать?
Я надела куртку и взяла с собой спальник. Фонарик Беи, который вообще-то раньше принадлежал Инкен, я включать не стала. Пыталась настроить глаза так, чтобы они светились изнутри. По-кошачьи. Путь к лестнице почему-то ужасно громко трещал, как рассерженный кабан. Я закинула спальник наверх, залезла сама и уселась на краю ямы. Это был наш наблюдательный пост во время ночных дежурств. Заснуть здесь было невозможно, потому что тело мудро. Если тут заснуть – упадешь в яму, а тело этого не хочет. Как только начнешь засыпать, оно тут же рывком заставит тебя распрямить спину.
