, она все меняет свои ставки и планы.
Если ей нужно отойти от рулетки на несколько времени, она сообщает свои приказания крупье голосом фельдмаршала. Если она выигрывает, взгляд ее снова разгорается. Но ни выигрыш, ни проигрыш не в состоянии ее успокоить; постоянно кажется по ее жестам, как будто бы она выдирается из какой-нибудь свалки.
Если память о куртизанках наших дней должна перейти в потомство, то, по всей вероятности, имя знаменитой Бивоннь будет бессмертно.
Никто не знает, откуда она добыла это древнее, знаменитое и звучное имя. Любовницей одного из Бивоннь она не могла быть, так как эта фамилия давно вымерла.
Она обязана своим шиком по преимуществу своему имени, даже скорее, чем красоте; она сделала бы эпоху при дворе в Версале даже во времена Дюбарри. Ее пороков и желудка хватило бы для поглощения французских миллионов.
Бивоннь перешла уже за сорок. Никто не помнит ее как брюнетку, теперь она белокура, как хлебные колосья при солнечном свете. Если рассмотреть ее вблизи, то она окажется рябоватой, но тем восхитительнее издали, благодаря туалетным тайнам. Искусство живописи и красок, употребляемых женщинами — эта столь привлекательная тайна для многих мужчин — сделало теперь большие успехи.
Кроме других страстей, Бивоннь чрезвычайно усердно предается карточной игре. Любовь, обогатившая ее, ей наскучила и она утешается теперь карточной игрой, хотя она ей очень дорого стоит.
Желудок, о котором уже была речь, дает ей большую силу за карточным столом. Иметь хороший желудок — это в игре называется — быть королевой, т. е. не теряться ни при счастье, ни при несчастье.
Бивоннь имеет адский желудок, т. е.: играла ли она на максимум ставки во времена изобилия, или на последние карманные деньги — она никогда не колебалась и не уступала. Удары судьбы ее не смущали, а выигрыш не ослеплял.
Другую женщину-игрока назовем Герминой. Для приобретения известности она прежде разыгрывала комедии. Посредственная как актриса, как женщина она обладает вызывающим взором, округленными плечами и восхитительной ножкой: она прекрасна.
Прошлым летом отправилась она на всех парах в Германию и разыгрывала перед глазами всеевропейской баденской публики адскую игру. В самом ли деле имеет она страсть к игре, трудно решить — быть может, она пристрастилась к ней по привычке; по обыкновению, любила кого-нибудь и неудачно. Недавно, когда прошел слух, что она проиграла сто тысяч франков, в насмешку к ней хотели применить поговорку: игра залечивает любовные раны, только в обратном смысле.
