— Можешь поручиться за него?
— Да, — решительно ответила Жофия.
— Ну, ладно. — Грузный председатель с трудом протиснулся из-за стола и, подойдя к двери, распорядился: — Пришлите ко мне Дяпаи.
Он опять сел за стол, задумчиво вертя в руках рекомендательное письмо.
— Не так все просто. Я мог бы задать вопрос, почему вы обратились ко мне, если вас ничто не привязывает к нашему селу, но я не спрашиваю вас об этом, потому что сам вижу… Люди предпочитают иметь дело с теми, чью родню знали до третьего колена. А если уж приходится работать бок о бок с чужаком, то желательно, чтобы он заявился к вам не прямиком из тюрьмы. — Лицо Агоштона дернулось, но председатель, успокаивая его, махнул рукой: — Погодите, я не собираюсь вас обижать…
— Дядя Деметер, — несмело вмешалась Жофия, — об этом не обязательно знать другим.
— Конечно, это тоже выход из положения, Жофика. Но я-то ведь знаю. И если он устроит тут какую-нибудь заваруху, то спрос будет с меня: с какой стати навязал нам этого…
— Товарищ председатель… — принялся клятвенно заверять мужчина. — Да я сроду больше… никакой заварухи… ни за что на свете…
Ввалился Дяпаи в очередном клетчатом пиджаке. Глаза в красных прожилках, лицо багровое и одутловатое от ночных возлияний. Поздоровавшись за руку с председателем, он удивленно уставился на вдову, скинувшую свой траур, и незнакомого интересного мужчину.
Деметер Реже прикрыл своей огромной пятерней рекомендательное письмо.
— Ты мне все уши прожужжал, будто тебе грузчиков не хватает. Даю тебе работника, вот…
Агоштон встал, вежливо поклонился:
— Агоштон Чер.
Дяпаи переводил недоумевающий взгляд с мужчины на Жофию и обратно. Соображал он с перепоя туго, но когда до него дошло, что эти двое находятся тут не случайно, лиловые прожилки на скулах проступили еще ярче, а взгляд потемнел.
— Когда выйдете на работу? — резко спросил он.
После неторопливой, по-домашнему спокойной речи председателя этот резкий тон полоснул, как удар бича.
Агоштон инстинктивно втянул голову в плечи:
— Со следующей недели.
— Мы начинаем с шести утра, — прохрипел Дяпаи и, клокоча от ярости, выскочил вон. Даже председатель недоумевающе уставился ему вслед.
Должно быть, желая сгладить грубость бригадира, председатель протянул Агоштону руку и вернул ему рекомендательное письмо.
— Ну что ж, молодой человек… научитесь сами уважать себя, тогда и другие вас уважать станут… А формальности уладьте в бухгалтерии.
Агоштон уехал взять расчет с прежней работы и сняться с квартиры. Жофия понимала, что надо как-то объяснить родным, но у нее не хватало духу отправиться к свекрови. Она радовалась двум дням отсрочки, поскольку на субботу-воскресенье в помощи свекрови не было нужды и та оставляла Жофию в покое. Но в понедельник, возвратясь с работы, она застала свекровь в мрачном настроении. Детишки играли в песке, а старуха, сидя подле них, чинила спортивный костюм.
