(complicité — соглашение)
[452]. Большевистская революция понималась французами как не менее «варварская», чем война, развязанная бошами
[453].
Если многие военные выступали за сотрудничество с большевиками против немцев, то МИД и правительство Франции во главе с Ж. Клемансо испытывали враждебное отношение к большевикам, как к политической силе. При этом в отличие от специалистов, подчинённых военному министерству, дипломаты оказались более проницательными в политических вопросах: посол Нуланс, консул Фернан Гренар — все они отмечали, что любое взаимодействие с большевиками по восстановлению армии стоит прекратить, так как большевики не склонны продолжать войну против немцев. По мнению представителей МИДа, Троцкий планировал использовать армию в утилитарных целях — иметь под рукой силу для «удержания собственной власти» и борьбы с внутренним врагом[454].
Французы прорабатывали все возможности возобновления борьбы на Восточном фронте, очевидно, поэтому вопрос использования находящегося на пути во Владивосток 1-го чехословацкого корпуса, для защиты союзных дипломатических представительств в Вологде от русских, обсуждался военным атташе и Нулансом параллельно с вопросом о помощи Троцкому — 23 марта 1918 г.[455]. Что касается помощи уже обещанной Лавернем Троцкому, по мнению Нуланса, к этому следовало отнестись деликатно: сотрудничество ни в коем случае нельзя прерывать резко, так как это может привести к изгнанию Миссии из России, следует делать это постепенно, удаляя из её состава офицера за офицером, начиная с тех, кто не знает русского языка[456]. Мнению дипломатов оппонировал генерал Лавернь, выразивший мнение, что многие из тех, кто сегодня командует Красной Армией являются бывшими царскими офицерами, и это дает надежду, что новые вооруженные силы Советской республики не станут инструментом классовой борьбы[457].
В конце марта 1918 г. вопрос восстановления Восточного фронта резко обострился. Предпринятое немцами широкомасштабное наступление на западе к началу мая привело их почти на те же позиции, которые они занимали в сентябре 1914 года, Париж подвергался обстрелу из дальнобойных орудий. Антанта оказалась под угрозой военного поражения во Франции и в войне в целом. Нам сейчас, безусловно, известно, что в конечном итоге немецкое наступление было отражено и что в июле — августе 1918 года союзники перешли в контрнаступление, которое привело их к победе. Но не приходится сомневаться, что сложившаяся в апреле — мае 1918 года угрожающая обстановка оказывала серьёзное психологическое воздействие на оценку ситуации французским руководством.
