.
Вместе с тем, состояние армии способствовало нарастанию разочарования в происходящем. Весной 1917 года французы с тревогой констатировали негативные изменения в армии, вызванные, по их мнению, бесхарактерностью правительства, появлением «деструктивного» приказа № 1 и активизацией германской пропаганды. Генерал Жанен объезжая войска в мае 1917 года, был удручён тем, что «Слабость правительства перед преступлениями и беспорядками, творящимися в Петрограде большевиками, поистине ошеломляющая»[289] и полагал, что «выздоровление России и русской армии кажется сомнительным»[290]. Его впечатления о состоянии армии были противоречивыми, но увиденное его, скорее, разочаровало. О 13-м армейском корпусе 5-й армии он выразился так: «Пехота не делает ничего, совершенно ничего. Люди бродят и мечтают. <…> После революции ничего не делалось. Это, впрочем, объясняли при помощи филологии: славянский корень «раб» означал одновременно как работу, так и неволю. Свободный человек не должен ничего делать»[291]. Свидетель событий 1917 года, французская журналистка Марили Маркович (настоящее имя — Амели Нери), писала 7 мая: «Пришла пора братаний. После «Воззвания ко всем социалистам»[292] русский солдат уверовал во всеобщий мир»[293]. Морис Жанен также оказался свидетелем последствий этого политического шага: «Посмотрели другие участки траншей. Везде один и тот же спектакль: орудия в иле и песке, боевой дух слаб, до сих пор регулярные братания, зачастую объясняющиеся желанием заполучить водку». В ходе визита генерал Болдырев посетовал Жанену, что «солдаты перестали быть патриотами: они могут быть патриотами Грузии, Малороссии, и т. д, но быть «русским патриотом» — теперь означает быть реакционером»[294].
В этом же месяце по просьбе Временного правительства, готовившего активное возобновление войны, в расположение войск был направлен французский пропагандистский десант. Полковник Першене, инженер флота Гено, лейтенант Пьер Паскаль и рядовой Юг посетили Северный фронт с целью убедить солдат в необходимости наступления. Эта группа французских офицеров была направлена в расположение 12-й армии Радко-Дмитриева, так как именно он запросил о командировании французов[295]. О подобном визите французской пропаганды в мае 1917 года просил и генерал Алексеев, обратившийся к дипломатическому представителю Дульсе с просьбой воздействовать на Совет рабочих и солдатских депутатов, «формулы которого, мало понимаемые несведущей толпой, производят отвратительный эффект»
