. Однако подобная организация по-прежнему осознавалась Ланглуа как недостаточная, о чем он телеграфировал в Париж
[257]. В этом контексте английская пропаганда послужила для французов своего рода толчком к реформированию собственной информационной системы. Одной из ярких попыток переломить негативный тренд стало привлечение видных отечественных журналистов. Так, Ланглуа предложил отправить на французский фронт корреспондента Василия Ивановича Немировича-Данченко из «Русского слова»
[258]. Ставка на «Русское слово» не была удивительной, механизм ее функционирования был одним из наиболее передовых, сеть корреспондентов покрывала всю Россию, а передача информации была самой быстрой. Более того, издатель Иван Сытин не скупился на привлечение наиболее одаренных писателей для своего «детища». Газета была дешевой и доступной
[259]. Пьер Паскаль привел в своем дневнике любопытную статистику: один московский тираж «Русского слова» был сопоставим с совокупным тиражом восемнадцати самых ходовых петроградских газет: 739 тыс. против 1 млн. 227 тыс.
[260]Решением проблемы стал проект создания Службы пропаганды Франции, во главе которой должен был встать гражданский служащий с прекрасным знанием русского языка и обладающий связями в журналистских кругах[261]. Акцент в работе службы пропаганды приходился на активную работу в печатных изданиях. На этом пути французы неоднократно встречались с трудностями: не все их материалы уходили в печать, потому что отбраковывались цензурой. Доходило до того, что корреспонденты французских изданий сталкивались с проявлениями жёсткой цензуры почтовых и телеграфных служб, не имея возможности отправить материалы во Францию и таким образом осветить в своей национальной прессе визит министра вооружений Альбера Тома в Россию[262]. Отмечалось и откровенное недоброжелательное отношение в русской прессе: в «Экономических новостях» вышла популистская статья профессора Мигулина[263] «Верден и ход военных событий», объясняющая читателю сколь незначительны были сосредоточенные немцами под Верденом силы и понесённые потери, а также низкое значение Вердена как стратегического узла. Эта статья наделала много шума не в малой степени потому, что ей было посвящено как минимум две колонки опровержения в популярной газете «Новое время»[264].
Представляется вероятным, что попыткам сформировать позитивный образ Франции как союзника препятствовала политика Российской Империи в отношении печати: государство не имело сколько-нибудь популярного собственного органа пропаганды, прибегала к помощи частников, которые не всегда стремились поддержать государство:
