Сторожко с недоверьем зверя
Открыто рядышком идти.
А вдруг на чаше недостало,
И вновь следят из-за угла,
Кого Россия потеряла,
Кого случайно сберегла.
1994
x x x
По-русски горько ты звучишь, свобода,
Быть может, для тебя велик наш дом.
Мы всем народом вышли из народа,
Да вот куда теперь толпой придем...
Какую славу мы себе стяжали?
Мы жгли мосты, топили корабли,
И попирали каждый век скрижали,
И лишь людьми за все платить могли.
Духовностью божились и кичились,
Без принужденья сокрушая храм
Когда ж на перепутье очутились,
И Бог своей руки не подал нам.
Зато поэтов били и стреляли,
И гнали в даль их со своей земли.
И от всего теперь свободны стали,
На что бы опереться мы могли.
Быть может, нам такой свободы надо?
Мир избавлялся от нее века.
А нам непостижимая награда
Не просто так дана наверняка.
1998
x x x
Все кладбища да кладбища в снегу
Глаз видит только то,
что сердце хочет....
Дома, машины, магазины
прочерк,
В них вникнуть и проникнуть не могу.
Единый исцеления порог,
Один владелец вечности беспечный,
Неведомый и горький
Путь свой Млечный
Нам цель его известна и итог!..
И не жалея ничего вокруг,
забыв, что нам не вырваться из круга,
отчаянно и дерзко
бьем друг друга,
и превращаем смысл слова
в слог!..
1997
x x x
Медовая пора. Телега.
И звздопад. И звездопад.
Сады от грозного набега
Орды безжалостной трещат.
В ночном безмолвье одиноко
Визгливый голос так смошон,
И без последствия и срока
Во тьме разбоя тонет он.
Трещат стволы. Плодов не взяли.
Стрясли, втоптали и ушли.
И никогда бы не узнали,
За что и где они, вдали.
Оставшиеся звезды крупны,
Весною обновится сад.
И божьи кары неподкупны,
Но время не вернуть назад.
1998
x x x
Слышно стрелок движенье
Не времени бег
И ворчание утренней каши.
За окном утекает
Разнузданный век,
Унося биографии наши.
Быстротечнее дни,
И мельчает любовь,
Стали мели,
Где были глубины,
И обманчив по-прежнему
Снежный покров
Дорогой среднерусской равнины.
1998
x x x
Уходит век без славы и наград,
И силятся разгневанные боги,
Назначив неспроста планет парад,
Скрыть в вечности печальные итоги.
Но в вышине опять рассеют зло
Осколки обезвреженной планеты,
И прорастут они, чтоб тяжело
Искали те же вечные ответы.
Окружности никак не распрямить
И уповать напрасно на везенье,
Одна лишь память, тоненькая нить,
Связующая тленье и цветенье.
1995
x x x
Прогресс без всякого стесненья
Идет по душам и телам.
Среди людей все шире мненье,
Что он страшней чем дикость нам.
