— Какие лодки тогда ходили? — спросил кто-то.
— Наши «Декабристы». Отрядом командовал известный североморский ас-подводник Герой Советского Союза Иван Александрович Колышкин. Командиром одной из лодок — Д-3 — был Виктор Котельников, тоже подводник известный…
Илье трудно. Я вижу мелкие бисеринки пота, выступившие на его лице, и мне очень хочется помочь Илье, но я бессилен что-либо сделать. Я не знаю и трети того, о чем рассказывает он ребятам, и мне остается лишь переживать за Печеркина — только бы выдержал, только бы не «сломался»: он ведь пришел сюда сразу после вахты, и, конечно, для него никак не отдых эта нелегкая работа — держать в своих руках внимание аудитории.
Я вижу, как то и дело Печеркин поглядывает на Чикина, сидящего чуть в стороне, — он словно молча спрашивает его: «Ну как?»
Но и Чикину трудно ответить на этот вопрос. Он нервничает сам, следя за быстро меняющимся настроением матросской аудитории. Он переживает не меньше Ильи.
— Что сталось с Уилкинсом после? Так и не увидел он полюса, что ли?
Ребята оживают, они начали забрасывать Печеркина вопросами, и это встряхивает и ободряет Илью. Значит, у матросов появился интерес к разговору; значит, они начинают забывать об усталости; значит, удается ему, Печеркину, то, что задумали Чикин со Штурмановым: хоть немного отвлечь людей от постоянных мыслей о работе.
Я вижу, как слабой радостью загораются глаза Ильи, как веселеет Чикин.
Все, значит, идет как надо.
— На походе Уилкинса не закончились попытки — американцев взять полюс штурмом из-под воды. До полюса все-таки дошел на лодке «Скейт» другой американец — Калверт. Это случилось много позже тех дней, о которых рассказал Илья…
В разговор вступил Петелин. Опять адмирал подошел незаметно и пристроился в стороне, молча следя за нашим разговором.
Печеркин благодарно улыбнулся ему за эту неожиданную поддержку.
— Поход Калверта сложился не менее трагически, чем поход его предшественника. Лодка его хоть и специально готовилась к этой задаче, но тоже не раз подвела в походе своего командира. Калверт, конечно, исследователь никакой, в этом смысле ему далеко до Уилкинса, поход его носил чисто стратегический характер, потому что сам Калверт — профессиональный военный, и этим предопределяется характер всех его действий и желаний. Это, конечно, фигура менее интересная, но я отдаю должное мужеству Калверта: он не сдался и не отступил. С Калвертом как раз и дошел до полюса Уилкинс. Вернее, Калверт, выполняя последнюю волю этого человека, доставил на полюс урну с его прахом… В воспоминаниях Калверта о походе немало места отведено Уилкинсу. Были там и такие строчки — они как раз и являются ответом на вопрос о дальнейшей судьбе Уилкинса…
