— Добро пожаловать на борт лайнера. Меня зовут Фриц, и я из соседней каюты. Мы услышали, что вашему дяде пришлось внезапно уехать. Надеюсь, он не получил плохих новостей. У вас прекрасная каюта.
С застывшей на губах улыбкой он оглядывался, не упуская из виду ни одной мелочи. Взгляд Хэнка метнулся к картине на стене. Виден ли переходник? Убрал ли он второй шнур в магнитофон?
— Как приятно, что вы тревожитесь о нем, — ледяным голосом ответствовала Френсис. — Мы — мистер и миссис Гринстайн, Фриц. Мистер Вундербаум — дядя моего мужа. Все отлично. Мы передадим ему, что вы обеспокоились, не получил ли он дурных новостей. Надеюсь, это все?
Фриц не отреагировал на оскорбительный тон. Шагнул к кушетке.
— У вас отличный магнитофон. Готов спорить, обеспечивает высокое качество звука.
Злость переборола в Хэнке страх. Этот сукин сын пришел, чтобы вынюхивать их секреты.
— Если вы видите магнитофон, Фриц, значит, вы сумеете разглядеть и дверь. Воспользуйтесь ею.
— Не слишком дружелюбный прием. — Улыбка сползла с лица блондина. — На борту корабля все должны держаться друг друга, жить дружно.
— Вон! — Хэнк шагнул к мужчине, руки которого тут же сжались в кулаки. Но мгновением позже Фриц передумал и разжал пальцы.
— Приятного вам путешествия. — Он направился к двери. Оглянулся, подмигнул, вышел в коридор. Хэнк захлопнул за ним дверь и на этот раз запер. Шумно выдохнул. Только тут заметил, что по-прежнему держит стакан в руке. Одним глотком ополовинил его.
— Чего хотел этот ужасный человек? — спросила Френсис.
— Взглянуть на нас. — Хэнк поставил стакан и двинулся к магнитофону. Продолжая говорить, подсоединил микрофон. — Готовится что-то серьезное, и эти парни подозревают всех и вся. И, конечно, с особой подозрительностью они восприняли смену пассажиров в соседней каюте. В данном случае их подозрения более чем оправданны.
Он включил звук и услышал, как закрылась дверь соседнего «суперлюкса». Как только послышался немецкий язык, включил и запись.
— Интересно узнать, что они о нас думают. Френсис отсалютовала ему стаканом.
— Все работает. Мой муж — гений. Он также говорит на немецком?
— Немецкий у меня на уровне школы, так что я пойму далеко не все. Но, будь уверена, у людей, к которым попадут пленки, проблем с переводом не возникнет.
— Разговор тебе понятен?
— В общих чертах. Тот, кто стоит ближе всех к микрофону, спрашивает, где бутылка шнапса. Наш приятель Фриц далеко… да, должно быть, он, его голос. «Scheissdreckjuden». Да, это он, — зло повторил Хэнк, и Френсис пристально взглянула на него.
