— Это хорошо… Это очень хорошо… — Абдулхакк достал карту. — Но нам надо помозговать и проанализировать все варианты.
— Какие варианты?
— Варианты его маршрута. Он ведь не остался на месте приземления, а наверняка где-то прячется от непогоды и ждет, когда его заберут свои.
Хайрулла весело засмеялся и указал вправо:
— Зачем думать, брат, когда и так все ясно!
Все бойцы повернулись в указанную сторону.
Пес Ан сидел метрах в двадцати и, поскуливая, всем видом показывал, куда следует идти.
— Придется твоего пса тоже наградить, — хохотнул Абдулхакк. И позвал связиста: — Бахтияр, быстро настрой станцию! Ахмад Шах просил сообщить, если мы что-нибудь обнаружим…
* * *
Суета и оживление, сопровождаемое острым желанием добраться до летчика сбитого штурмовика, охватили не только штаб 40-й армии. Точно такую же цель ставили перед собой и в штабе войск Ахмада Шаха Масуда. Здесь также собирались экстренные совещания с привлечением самых высокопоставленных военачальников и авторитетных полевых командиров.
В результате следом за отрядом «Черных аистов» в предполагаемый район катапультирования советского летчика были направлены еще две хорошо вооруженные и подготовленные группы под командованием Ахмада и Самандара.
Эти отряды приближались к району с других направлений. Но когда Абдулхакк сообщил в штаб о находках, Масуд связался с Ахмадом и Самандаром и скорректировал их маршруты.
ДРА; Баграм — район в десяти километрах к юго-западу от селения Руха
Три бэтээра пылили в долине по извилистой грунтовке. На броне каждого тряслись ребята из разведгруппы капитана Фролова; всего чуть более двадцати человек. Отдохнуть после реализации разведданных у них не получилось. Всего сутки назад пришли они с задания, помылись, отъелись, отоспались. А куда деваться, прочие группы батальона находятся на боевых в районе Саланга и Суруби. И вот с утра пораньше сбор по тревоге, постановка задачи, получение боеприпасов, медикаментов, сухпаев и снова пыльная дорога в никуда…
«Сложный и пересеченный рельеф горной местности разобщает воинские подразделения, ограничивает маневр, обзор и визуальную связь, до предела затрудняет взаимодействие, создавая тем самым массу непростреливаемых зон и скрытых подступов. В подобных условиях четкая линия соприкосновения с противником отсутствует, а бой носит разобщенный характер и ведется мелкими разрозненными группами. Особую ценность при этом приобретает своевременный захват и удержание доминирующих высот…» — от нечего делать вспоминал Фролов занятия в родном училище.
