Избранное | страница 69
«Кто этот молодой человек?» – спрашивает меня Е. В. Аничков.
А я и не знаю и говорю наобум: «Дураков!»
Артур Лурье и с ним Л. Добронравов у стенки там – а там М. А. Кузмин, О. А. Глебова-Судейкина, Тэффи – – А вот и сам Павел Елисеевич Щеголев; а за ним П. Я. Рыс, а за Рысом на комариных ножках С. А. Адрианов —» – храп – и ползет – —
Чья-то рука пошарила по столику. Ловко, как из отрывного календаря, оторванула – на столике книга! – и во тьме загорелся еще огонек.
«Беда, – подумал я, – коли надобность выйти!»
А какой-то, восставший из тьмы, стучал в дверь «китайцам» – а «китайцы» как вымерли. Так несчастный и откулачился от двери и упал во тьму.
И мы, обкурившись, опустились на пол.
И сон – и сквозь сон пить хочется! – сном затянулся, как папироской, беспамятно —
– – – – – – – – – —
и вдруг – распахнулась дверь и остренький тощенький, вскоча в комнату, затаратал, как будильник.
И я сразу проснулся.
ПОУТРУ
Да нас тут набилось – целый клоповник!
здесь сидел Иван Степанов Петров лошадь из пчелы за спикуляцию
– – спекуляция? – говорит какой-то со сна с
перемычками. Что такое спекуляция?
– – обольем тебя водой и заморозим – это спекуляция!
Яшка Трепач
чека – лка
– – свобода! она хороша, когда есть своя голова; а голова не то, чтоб была она свободная, а как сказать, настоящая голова, а не пыльный мешок.
– – натравливают, ну и каждый делается, как собака.
– – клюет свинство.
Поздравителям 1918 года:
б. полотеру – 2 р.
б. швейцару – 5 р.
б. водопроводчику – 1р.
б. трубочисту – 1р.
– – волки и те стадом ходят!
– – вчера заставили дрова носить.
– – тоже и воду, и прибрать все надо.
Осмотрел я стену, исписанную и карандашом и углем и мелом: телефоны, фамилии и всякие «нужные» и так изречения и «на память». И опять к столику, где ночью сидели. Тут и Петров-Водкин поднялся.
– Трубку потерял! – тужил он, никак не мог забыть.
Я взял со стола растерзанную книгу, служившую как отрывной календарь, – и сразу же узнал: это мои «Крестовые сестры».
– «Крестовые сестры»! – показал я Петрову-Водкину.
Но он ничего не ответил.
А я ничего не подумал – а прежде бы подумал, да еще как! – я положил книгу назад на столик.
Хотелось мне списать со стены, а из «Крестовых сестер» выдрать страницу пожалел; на полу валялся примятый листок – на нем Петров-Водкин ночевал, вот на нем —
Яшка Трепач принес что-то вроде кипятку – Яшка Трепач староста! – но пить не из чего было.
– Скажите, пожалуйста, – обратились мы оба к Яшке, – долго нам тут сидеть?
