В ушах звенело после стрельбы в резонирующей «ракушке». Я прислушалась, но вокруг было тихо. Все равно надо быстрее уходить. Вытащила из сумки приготовленные скотч и пластиковый пакет и быстро пошла по аллее к морю, на ходу упаковывая ствол. Еще метров двести – и спуск выведет к старой лестнице. Генка меня похвалил бы. Он-то аккуратист, всегда все просчитывает заранее… Где ты, Генка…
Лестница была удобная: пологая, с широкими ступенями. Соль и сырость давно облупили краску, заменили ее ржавчиной, но, если крепко держаться за перила и считать марши, все будет хорошо. Мне кажется, или я стала видеть в темноте? Не так давно ничего бы не различала впереди, кроме сплошной тьмы. А сейчас вижу черную воду, чуть более светлую гальку на берегу. Все же я отпустила перила, только ступив на сырой песок. Шагов через десять начнется полоса гальки, а там рукой подать до цели. Недалеко от уреза воды торчит груда обломков толстенного бетона, поросшая редким кустарником. Прошлым летом мы выбрались сюда всей толпой – и с Максом, конечно. Он упоенно лаял на ящериц, гревшихся на бетоне, а они бросались врассыпную, исчезая в щелях. Вот тогда я и заметила, что в расщелину, доходящую до самой земли, еле видную в серебристой листве низкого кустарника, можно просунуть руку. Катька запихнула туда свою Барби, а потом не могла ее достать и принялась реветь. И Генка, всегда решавший все Катькины проблемы, ничего не мог сделать, потому что его рука туда не пролезала. А вот моя – пролезла, и я кончиками пальцев подцепила Катькино лупоглазое сокровище. И заодно обнаружила, что в расщелине сухо и видно ее только с определенной точки.
Сюда, в эту расщелину, я и решила спрятать пистолет.
От сырости, холода и страха знобило. Казалось, что кто-то смотрит на меня тяжелым немигающим взглядом, отслеживает каждое мое движение, зная его наперед. Не этот ли взгляд заставлял меня ссутулиться, надвинув на лицо капюшон ветровки, держать руки в карманах? Хотелось свернуться в клубок, стать маленькой и незаметной, оказаться как можно дальше отсюда.
Когда я убила Гургена, то хотела только испугать собаку. Я понятия не имела, что способна извергать пламя. А сейчас хладнокровно убила троих, зная, что убиваю людей – пусть оборотней, но людей.
Стали убитые собаки человеческими трупами или еще нет? Если кто-то их найдет до того, как завершится превращение, то…
То ему никто не поверит. В гомонящей наверху толпе нет ни одного трезвого человека. Если он сразу не свалится в обморок, не успеет сфотографировать человеко-пса на мобильник…
