– Помнишь, как ты спросил, хотела бы я видеть свою мать на свадьбе? – спросила она.
Аристон насторожился:
– Разумеется. Но ты сказала, что она больна.
– Да. У нее уже несколько дней держится температура. Похоже на грипп. – Кайли вздохнула. – Но о своей матери ты не сказал ни слова. И вот сейчас я подумала, что я вообще о ней ничего не знаю.
Он сжал стакан так, что побелели костяшки пальцев.
– А что о ней рассказывать? Она умерла. Это все, что тебе нужно знать.
Несколько месяцев назад Кайли могла бы принять такой ответ. Она знала свое место, делая все, что можно в ее ситуации, с различной степенью успеха. Но теперь все изменилось. Она изменилась. Теперь под своим сердцем она носит ребенка Аристона.
– Извини, если я найду такой ответ неудовлетворительным, – произнесла она.
– А ты меня извини, если я скажу, что это единственный ответ, который ты можешь получить.
– Но это же смешно! Ты так откровенно говоришь о сексе и в то же время избегаешь простых доверительных отношений.
– Возможно, потому, что доверительные отношения вообще не по моей части.
– Может, стоит хотя бы попытаться? Или мы так и будем все время беседовать о чае и о погоде?
– Откуда вдруг такое любопытство, Кайли? – Аристон с грохотом поставил стакан на столик, всколыхнув янтарную жидкость. – Запасаешься информацией? Чтобы при случае было откуда выудить пикантные кусочки, на которые так падки наши СМИ? Они с радость ухватятся за подобный материал.
– Полагаешь, я способна опуститься до такого?
– Почему бы нет? Вспомни, что ты говорила, когда собиралась уехать с острова. Или у тебя пробелы в памяти, которые конечно же можно списать на гормоны?
У Кайли ушло несколько секунд на то, чтобы вспомнить свою отчаянную браваду. Тогда она, униженная его словами, готова была сказать что угодно.
– Это было давно, – сказала она. – А теперь… теперь у меня твой ребенок.
Аристон усмехнулся:
– И это все меняет?
– Конечно.
– А зачем тебе вообще нужно это знать, мне интересно?
Кайли прикусила губу, чувствуя себя как на ковре перед судом.
– А что, если наш маленький сын…
Она увидела, как изменилось его лицо. Увидела то же выражение гордости, как тогда в больнице, когда врач, поводив прохладным датчиком по ее покрытому гелем животу, сказал, что у них будет мальчик.
– …Что, если наш маленький сын начнет задавать мне вопросы о его семье, как обычно это делают дети? Разве ему не покажется странным, если я ничего не смогу сказать о его бабушке? Потому что его папа никому не доверяет. Даже собственной жене.
