– Всему свое время и место, Аманда. Он свое получит. Барристер должен быть дальновидным и использовать имеющиеся навыки – например, замечать слабые стороны в деле оппонента и уметь сыграть на них. Если хорошо потрудиться, все раскроется, только подходить к этому надо методично. Не устраивать перекрестный опрос, не продумав все заранее, верно? Разве я ничему тебя не научил?
Не знаю, что меня переполняет – феромоны или адреналин, однако Скайлар не только на моей стороне, он еще и дает мне потрясающий совет.
– Поняла, – с улыбкой говорю я.
Ричард кивает и подмигивает мне, словно мы только что обменялись кодами ядерного оружия. Кто бы мог подумать, что наша самая трогательная беседа состоится перед мужским туалетом на втором этаже Суда короны Ньюкасла.
Жизнь – потрясающая штука.
* * *
В суд возвращаемся молча. Теперь все опустилось до примитивного уровня: мы против них. Даже Скайлар холодно держится с Долусом.
Мистер Эштон быстро дает показания, а перекрестный допрос Долуса оказывается не таким уж страшным. Я начинаю думать, что наше «безнадежное» дело действительно не такое уж безнадежное. Не успеваем оглянуться, как подходит время для заключительной речи.
Долус, как обвинитель, выступает первым. Говорит нудно, присяжные едва не засыпают. Единственная надежда Скайлара – развлечь их. По его теории, чем больше ты нравишься людям в качестве адвоката, тем скорее им «понравится» твой клиент. Не совсем понимаю, как это связано с правосудием, но Скайлар безоговорочно верит в свою теорию и явно выступает интереснее, чем скучный Долус.
Пора. Скайлар встает лицом к присяжным, чтобы произнести заключительное слово защиты, и расставляет руки в стороны на уровне плеч ладонями вверх.
– Дамы и господа присяжные. ВЕСЫ ПРАВОСУДИЯ! – кричит он.
Ну поехали.
– Вы наверняка знакомы с этой концепцией и видели саму изящную Фемиду с весами на крыше Королевского суда Лондона. Но задумывались ли вы об этих весах? О том, что они значат? – Скайлар по-доброму улыбается. – Что ж, дамы и господа, позвольте вам рассказать…
Я очарована его речью. Присяжные в восторге – какой контраст с нудятиной Долуса, которую они выслушивали целых пятнадцать минут.
Умно́. Суть вот в чем: чаши весов символизируют обвинение и защиту. Под тяжестью улик чаша может опуститься, но баланс восстановится с помощью защиты. Человека осуждают лишь тогда, когда одна из чаш явно перевешивает другую. Только Скайлар не говорит об этом прямым текстом, нет-нет. Чтобы проиллюстрировать свои слова, он держит руки вытянутыми, а потом резко опускает. Одна женщина в первом ряду даже вскрикнула – так она была поражена. Но присяжным нравится. Они ловят каждое слово Ричарда. Долусу остается лишь недовольно пыхтеть. Скайлар не затягивает речь, быстро напоминает об имеющихся уликах и снова возвращается к своему представлению.
