— И Мацумото добил?
— Нет, конечно! Грин приказал «стоять» и он стоял. А потом, когда Даймару уложили в анабиозку, заперся у себя в каюте и выходит только на вахты. У бедняги депрессия. Шепчутся, будто японец знал о планах Даймару и едва ли шпионил с ним вместе.
— Бред! — возмутилась Таня.
— Абсолютный, — согласилась Катрин. — Если Мацумото окажется шпионом, я не знаю, кому тогда можно верить.
— Я пойду к нему сейчас.
— Не пойдёшь. Ещё три дня постельного режима и никаких волнений, иначе мы тебе снова лицо по кусочкам собирать будем. Подожди, пока всё полностью приживётся. Можешь подключиться к сети, — подмигнула Катрин и засмеялась, увидев, с какой жадностью Таня схватила комм, чтобы переключить канал.
Первое, что она прочла в корабельных новостях — благодарность Татьяне Китаевой за проявленный героизм. Медаль «За храбрость», решением командора, поддержано Землей. И не только ей — Риверту посмертно, Хаву Брох… за компанию, видимо? И Мацумото — тоже «За храбрость». Значит, чёртов янки считает, что японец невиновен. А вот что думает сам Мацумото?… Таня считала его другом, но неожиданно поняла, что совершенно не представляет, что может твориться в голове у неразговорчивого, надёжного как стена парня. Она спокойно опиралась на его плечо, шла вперёд, ощущая его поддержку — и оставляла друга за спиной. И ещё психовала, ах, он не заходит, не навещает?! Он обязан! Тане стало чертовски стыдно за свой эгоизм. И как назло японца на связи не проявлялось, его аватарка тускло серела.
Военный конфликт, в точности переданный пани Брыльской, впечатлял как масштабами, так и идиотизмом. Едва не полыхнула война между звёзд, о которой так долго писали фантасты — спрашивается, зачем? Космос огромен, места всем хватит. Мы не для того встретились, чтобы изничтожить друг друга. Или хальсы считают себя бессмертными? Таня фыркнула, вспомнив, что да считают — подобно земным буддистам, белокожие верили в цепь вечных перерождений и именовали себя «Капитан Сын Ветра, в прошлой жизни танцовщица Фруктовая Косточка». Сумеют ли дипломаты донести до белокожих простую мысль — если их расчудесной планеты не станет, то и перерождаться им будет негде. Да и вообще перерождения — сказки для дураков. Есть жизнь одна жизнь, набор открыток с картинками дней и ночей, а однажды вытаскиваешь последний пейзаж из папки и остаётся только темнота и пустота. И ты в ней до последней секунды, пока хоть что-нибудь осознаёшь, и что бы ни делал — не вырвешься, не спасёшься.
