Это очень рассмешило Тека.
— И что же они сделали?
— Приказали лавочникам торговать на рынке и разослали солдат, чтобы штыками сгоняли народ на ярмарку. Во время торжественного открытия в городе было полно вооруженных солдат, они командовали, куда кому идти.
— У них всегда так, — Тек шлепнул себя по бедрам, — веселитесь, не то будем стрелять!
— А что ж народ? — поинтересовался Кирин.
— Не шли, упирались как могли. Прикидывались, будто совсем не понимают языка, и позволяли гонять себя с места на место. На другой день власти вывесили приказ, что город лишается права проводить летнюю ярмарку. Приказ встретили приветственными криками.
Фрир встал, уперся кулаками в бока и глянул на Анну, такую маленькую рядом с ним.
— Пойду подожду Сена. Он уже должен быть здесь. Анна ответила ему взглядом, и он понял, что через несколько минут она спустится к нему.
Остальные деликатно не выразили никакого интереса к его словам, только Тину повернулся и проводил его глазами, когда он спускался по лестнице.
С моря нагнало тучи, и они, словно крышкой, накрыли долину, заслонив мерцание звезд. Было жарко и душно, доносился слабый плеск невидимой реки, отчего казалось, будто сидишь в огромном черном котле, который только начинает закипать.
Он забрался под сваи и ждал. Она спускалась так тихо, что он заметил легкие шаги только потому, что напряженно вслушивался. Прикосновение к рукаву, и тихое: «Мэтт!» Он обнял ее и несколько минут стоял молча, крепко прижав к себе,
— Мэтт! — уже другим тоном; она отступила на шаг и подняла на него глаза. — Просто не верится, что ты здесь. Странно, правда?
— Да. Только не спрашивай, почему так случилось. Главное, что я смог снова увидеть тебя.
— Это очень опасно?
— Надеюсь, что нет, — он засмеялся. — Если все пойдет, как наметили, это не так уж опасно. Необходимо показать, что мы существуем. Ведь с тех пор, как мы устроили засаду на транспортер с пулеметами Брена, ничего не было, а прошло с тех пор… да, почти год. Но скажи мне, Анна, как ты тут?
— Все в порядке, — ответила она небрежно.
— Правда? Им не кажется подозрительным, что ты живешь здесь? Не спрашивают, откуда приехала?
— Паспорт у меня в порядке. И потом у меня есть документ, где сказано, что я служила в Бандхале и ушла с работы, чтобы ухаживать за отцом.
— А как он?
— Все так же. Не лучше. Очень тревожится обо мне.
— Я тоже. Думал, буду меньше тревожиться, когда ты уедешь, а тревожусь еще сильней.
— Не надо.
— Ничего не могу с собой поделать.
