И таким еле сдерживаемым гневом дышали ее слова, что после них воцарилось неловкое молчание. Она глянула на Фрира и отвела глаза, словно вдруг поняла, что косвенно упрекнула и его.
— Верно, — его удивило, что Кирин согласился с ней. — Мы должны так их ненавидеть, чтобы наши дети были свободны от этого гнева. Ведь мы воюем с ними, а нельзя бить врага, если не питаешь к нему ненависти. Чтобы убивать, надо себя не помнить от ненависти.
Фрира вдруг охватило отчаяние оттого, что он не ощущает ярости, которой охвачены все. А может, оттого, что они считают, будто он чужой, — от этого ведь тоже не легче.
— Да, — поспешил он согласиться. — Но я говорил только о создавшейся обстановке.
— Анализ обстановки нельзя считать правильным, если не принимаются в расчет настроения людей, — заявил Анг категорически.
— Я знаю их лучше, чем все вы, — Фрира вдруг взорвало. — У меня больше причин их ненавидеть, чем у вас!
Этим признанием он хотел показать, что он с ними, но оно лишь подчеркнуло его обособленность. Анг был прав: какие личные причины ни выдвигай, все действия диктуются условиями жизни каждого. По многим вопросам у них было полное единомыслие. Он — другое дело. Он вернулся сюда по своей воле. И если на него оказали влияние те же условия, то только потому, что он сам этого захотел. Вот почему Анг и не доверял ему: он не был обречен на эту жизнь силами, что держали за горло их.
Теперь Анна старалась перехватить его взгляд и терзалась тем, что неумышленно вытолкнула его из их рядов. А он отводил глаза.
Она встала.
— Я принесу еще чаю.
Тину поспешно вскочил.
— Можно, я помогу? Я понесу поднос.
— Не надо, — она улыбнулась. — Спасибо, но мне проще самой.
Фрир увидел, как мальчик снова опустился на корточки — юношеская горячность никнет при малейшем отпоре. И снова Тину заставил его почувствовать себя стариком.
— У нее болен отец, — пояснил он. — И его беспокоит, когда входят чужие.
— Я не знал.
Анна принесла второй чайник и, видно, решила перевести разговор на менее серьезную тему.
— Помните ярмарки, которые они всегда устраивали перед самым сезоном дождей?..
— Да, да, — закивал Тину, — базары и запахи там такие вкусные, народу толпы и — фейерверки. Мы каждый год, бывало, ждали их с нетерпением.
— Люди приходили издалека, за много миль, — вспомнил и Кирин.
— А деревенские располагались на ночь прямо под открытым небом, на поле у переправы.
— Так вот, в этом году власти решили опять провести ярмарку, показать, что жизнь наладилась. Развесили повсюду объявления и устроили все как полагается, да только, — тут она засмеялась, — палатки пустовали, никто из окрестных жителей и не подумал явиться.
