Часть третья
Январь – март 1996. Москва
43
Влад
Люди за столиками жрали и бухали. Мужики от тридцати до пятидесяти. В основном, бандитского вида, со своими девками. Мы настраивались на сцене – непривычно высокой, метра полтора выше уровня зала.
Я поднес гитару к колонке. Она зафонила, засвистела. Краем глаза я увидел, как мужик за ближайшим столиком сморщился, заткнул пальцами уши. Что-то сказал своей девке, криво улыбаясь. Я тоже улыбнулся.
К Оле, она стояла у края сцены, подбежал арт-иректор казино. Толстый, в больших очках, в черном костюме и черной рубашке. Он вынул из кармана пиджака конверт. Отдал ей, что-то сказал, ушел.
Оля помахала мне рукой. Я подошел к ней, присел.
– Он выдал гонорар и сказал, что играть не нужно, – сказала Оля.
– Что значит не нужно?
– Сказал, что руководству, как бы, не понравилось, не вписываетесь в «формат» заведения.
– Руководство может идти на хуй.
– А смысл? Тебе что, самому будет в кайф для них играть? – Оля кивнула в сторону столиков.
– Ладно, пошли пропивать гонорар.
Я и Эдик, новый басист, отсоединили гитары, сложили в чехлы. Вадим снял с установки свое «железо».
Мы прошли через соседний зал. У столов для рулетки стояли «крупье» – парни и девушки в белых рубашках, с бабочками. На стенах висели картины с былинными сюжетами – Алеша Попович, три богатыря, Иван Царевич на сером волке.
* * *
Мы вышли из магазина, перешли улицу. Поставили бутылки пива на торчащую из земли бетонную хрень. За железной дорогой стояли мрачные индустриальные постройки, едва освещенные фонарями с улицы.
Уже несколько дней продолжалась оттепель. Я наклонился, слепил снежок, бросил в сторону железной дороги. Эдик, коротко стриженный, в куртке-«бомбере», открыл зажигалкой бутылки.
Мы чокнулись бутылками. Каждый сделал по глотку.
– А как ты смогла договориться с ними? – спросил Вадим у Оли. – Я думал, что они с такими, как мы, вообще не разговаривают…
– Увидела в «МК» объявление: культурно-досуговое заведение заинтересовано в сотрудничестве с музыкальными коллективами.
– Так и сказано «культурно-досуговое заведение»? – переспросил Вадим.
– Ну, да. Сама бы я так не придумала. Взяла демо-запись, приехала к ним. На входе три охранника-мордоворота. Позвали этого арт-директора. Он спрашивает: «Это известная группа?» Я говорю: «Нет, не совсем.» Он тогда: «Можем дать сто долларов за получасовое выступление». Я думаю: «Это ж круто, у „Литиума“ никогда от входа больше десятки не получалось». «Демо» отдала ему, он как-то странно поглядел на кассету. Выходит, даже не слушал…
