– И чем все это закончилось? Он просто не смог выносить все это. И это при том, что там другой шоу-бизнес. Там не Пугачева и Киркоров, а какой-нибудь «Аэросмит» или «Ганз энд Роузез». Этот шоу-бизнес его съел. И по-своему над ним поиздевался, потому что шоу-бизнес зарабатывал деньги на человеке, который говорил, что это все ненавидит, ненавидит всю систему. А люди с деньгами решили: и насрать, что ненавидит, и насрать, что против системы, это даже хорошо. Мы все равно будем на нем зарабатывать.
– И ты был бы против, если бы тебе дали делать все, что ты хочешь, и еще бы за это платили, пусть и сами бы зарабатывали?
Влад взял с пола стопку аудиокассет, засунул в сумку.
– Не знаю. Может быть, и не против.
Он подошел ко мне.
– Мне важно, чтобы ты меня поняла. Ты – единственный человек, который может меня понять. Даже если ты меня не всегда понимаешь, я буду стараться, чтобы поняла.
10
В углу большого зала с позолоченными канделябрами на стенах и хрустальными люстрами играл струнный квартет: Саша на виолончели, два скрипача и альтистка. Парни были одеты в черные костюмы и белые рубашки, девушка была в длинном черном платье.
На стене висел баннер «Благотворительный фонд поддержки культуры и искусства Санкт-Петербурга».
Официанты во фраках и белых перчатках разносили по залу подносы с бокалами шампанского.
Влад в рваных джинсах, кедах и косухе, Оля в коротком сарафане, колготках в сеточку и грязных черных сапогах, поставили на поднос пустые бокалы, взяли еще по одному.
Рядом стояла полная тетка в зеленом платье, с толстой золотой цепочкой и перстнями на всех пальцах.
– А какое искусство будет поддерживать ваш фонд? – спросил у нее Влад. – Он будет поддерживать концептуальное искусство?
– А что вы имеете в виду, молодой человек, под концептуальным искусством?
– Искусство, в котором важна не только реализация, но и концепция. Вот, например, «Черный квадрат».
– Знаете, я не хочу углубляться в подобные диспуты. У нас есть эксперты, они и решат, кого надо поддерживать, а кого нет. Наша задача – изыскать для этого средства.
– И все же, а кто ваш любимый современный российских художник? Я имею в виду, из действующих? Илья Глазунов?
Тетка, махнув рукой, отошла в сторону.
Музыканты прекратили играть. Саша подошел к Владу и Оле.
– Спасибо, что вписал нас, – сказал Влад. – Хоть шампанским на халяву набухаемся.
– Это тебе спасибо. Ты знаешь, я понял, что мне интереснее играть с вами, чем на таких вот мероприятиях. Нет, я люблю классику, многое из нее люблю. Но я был все время в одной струе, в одном потоке, и не понимал совершенно, что есть что-то еще за его пределами. И оно, может быть, не менее интересно… То, что я делаю в «Литиуме», это офигенно!
