Однако, прокололся я! Вспомнив, что Р-51 залетал, когда ему, вместо «Алиссона», воткнули «Роллс-Ройс Мерлин 60», я поставил на уши Олега Ивановича, мы просмотрели все чертежи Р-39 и «Спита», и заменили V-1710-63 на Мерлин 70 HL, и поставили туда «Ротол»! Вся проблема упиралась в то, что «Алиссон» – безредукторный, а у «Мерлина» – редуктор. Я такой восстанавливал в начале 90-х, на продажу в музей авиации во Франкфурте, в Германии. На «Мерлине», на коленвал навешены регулятор оборотов и маслонасос высокого давления ВРШ. Сняли малую шестерню редуктора и нарезали внутри зубья для переходника на промежуточный вал «Кобры». Приводы навесного оборудования разместили на промежуточном валу. Основную шестерню и вал выбросили, отверстие заглушили. Герметизировали кабину «Кобрёнка», подключив её к штатному нагнетателю гермокабины «Мерлина». Единственное, что не сделали: не сменили вал. Во время третьего испытательного полёта вал лопнул, хотя никаких дополнительных вибраций я не зафиксировал. Я выполнял обычный перевод винта с малого шага на большой, в этот момент раздался громкий щелчок и взвыл двигатель. Я убрал обороты, но понял, передачи оборотов на винт нет. Зафлюгировал ВРШ, доложился и пошёл на посадку. Сел без проблем, немного недотянув до аэродрома, на дорогу. Весна, поля мокрые, садиться на неподготовленную площадку опасно. Там моего любимого «Кобрёнка» чуть не раздавили танками, но потом помогли дотолкать его до отворота и поставили в стороне от шоссе. Через полчаса пришла машина, прицепили «кобрика» и довезли его до мастерской. Мы начали менять промежуточный вал, это – обычная работа, ничего особо сложного, только качественная центровка. Через день, проверив вал на лёгкость вращения и биение, я ушёл на очередные испытания. Де-факто, таким образом, появился двухместный Ил-2, первые серии были переделкой из одноместных, в полевых условиях, и, только в 42-м году заводы начали выпускать серийные двухместные Ил-2. Ничего сверхъестественного мы не сделали: воткнули более мощный двигатель в «Кобру», правда, мощнее на 700 сил. Нас бы похвалить, но приехали энкавэдэшники и инженеры из Москвы, из НИИ ВВС. И началась целая эпопея. Мы, оказывается, нарушили условия Ленд-лиза, мы не известили начальство, мы подвергли опасности личный состав, то есть меня, кто это всё придумал, мы израсходовали неприкосновенный ЗиП редкого разведчика. В общем, расстрел для нас – слишком лёгкий выход из положения. В общем, арестовали и меня, и Олега Силантьева. Я-то ладно, а вот Олежку за что? Он механик от бога! И главное! Ведь ничего не произошло! Ну, лопнул вал. Усталостные напряжения. И что? Сколько этих валов уже заменили на «кобрёнке»? Два! Старый он! С сорок второго года в строю! Почему переделывали? От нас требуют данные, а летать в тыл немцев на «Спите» – опасно! Мне, ночью, в морду сунули какой-то приказ и арестовали. Аж на два часа! Через два часа в землянку ввалился генерал-полковник Вершинин:
