Жизнь Дмитрия Медведева | страница 25
— Нету ценностей, все сдано для страждущих. Господь зрит: яко благ, яко наг…
Обыск шел под видом поисков несданных ценностей, которые должны были поступить в пользу голодающих.
Вконец расстроенный, сидел Медведев в пустой трапезной и разглядывал ящик с серебряной утварью, который кто-то из чоновцев все-таки выкопал возле уборной. В это время вошел молодой послушник, крестьянского вида паренек, круглолицый и коренастый, и поставил перед Медведевым серебряное блюдо.
— Отец-игумен отдал. Наказал передать — последнее, ничего больше не осталось. — И вдруг, быстро оглянувшись на дверь, прошептал: — Не то вам надо, бачу, не то. У старца в келье шукайте.
Блеснул лукавым взглядом и вышел.
Д.Н.Медведев. 1922 год.
Старец Амвросий оказался сорокалетним, угрюмым, со скопческим безбородым лицом. В келье, некогда построенной его предшественником рядом с монастырем, совсем пусто. Во второй половине, отделенной перегородкой, только деревянная лежанка с соломенным тюфячком да древняя, почерневшая икона. В передней половине — лавка и кресло, здесь старец принимал посетителей. Правда, был еще большой стол, придвинутый к стене и как будто бы здесь совершенно не нужный. Впрочем, может быть, на этом столе раскладывались приношения посетителей…
— У нас есть сведения, — официальным тоном начал Медведев, — что в монастыре припрятаны ценности, подлежащие сдаче государству. Что вам известно об этом?
— Не знаю, не посвящен! — скоро проговорил Амвросий, сел на лавку и, держась неестественно прямо, тяжело и неподвижно уставился на Медведева.
— Вы знаете, что укрывательство ценностей карается законом?
— Богу единому служу! — так же невозмутимо проговорил старец.
Медведев прошелся по келье. Решительно непонятно, что имел в виду послушник и что тут могло скрываться! Медведев придвинул кресло к столу, присел, разложил бумагу.
— Что ж, запишем ваши показания…
— Нечего мне показывать, — угрюмо буркнул Амвросий.
— Дети мрут от голода. Монахи закапывают серебро. Вы спокойно наблюдаете, и вас это не волнует!
Амвросий пожал плечами. В этот момент Медведеву почудились какие-то неясные звуки. Как будто и Амвросий услышал и, повысив голос, заговорил привычным проповедническим тоном:
— Сказано: не хлебом единым жив человек. Вы служите плоти. Плотью и заняты. И монахов тех не за укрытие осуждаю, а за то, что сердцем прилепились к сребру и злату. Истинное христианство служит духу святому, вездесущему, в человецех, яко во храме, обитающему.
