Утром его разбудили Шмелёвы. Узнав о тщетных ночных поисках, Дима предложил обратиться к Зои. Поразмыслив, Максим отказался от этой идеи, а перед выходом на улицу спросил Аню:
– Кстати, что там с браслетом Зои?
– Браслетом?
– Ну да. И с горчичным рюкзаком.
– Ах, это… – Аня повеселела. – Это из «Сумерек». Браслет Ренесми. Подарок от запечатлённого с ней Джейкоба.
– О господи, – Дима закатил глаза. – Как можно смотреть эту чушь?
– Сказал человек, который двадцать раз видел все фильмы «Гарри Поттера», – рассмеялась Аня.
– Не двадцать, а четырнадцать. И не все, а последние четыре.
– А ты, – Максим с интересом посмотрел на Аню, – поклонница «Сумерек»?
– Поклонница? Да нет, просто знаю. В Мадриде как-то делали практическое задание по дизайну из этой вселенной.
– А прозвучало так, что это чуть ли не твоя любимая сага.
– Ну… Искала точки соприкосновения, пока Дима пялился на её татуировку и уши.
– Эй! – возмутился Дима.
– Я так и подумал, – кивнул Максим и направился к двери.
Как ни странно, в компании Димы и Ани ему хватило одного часа, чтобы найти дом с именной табличкой отца. Даже не пришлось заходить в заросли и распугивать дремавших там летучих мышей. Достаточно было пройтись по круговой дорожке и пересечь расчищенную от растительности площадку с давно пересохшим фонтаном.
Дом оказался одноэтажный, из саманного кирпича и с четырёхскатной бордовой крышей, пожалуй, чересчур высокой для такого строения. Белёные, но пожелтевшие от времени стены местами поросли чёрным налётом грибка и были прорежены узкими окнами без ставен. Все окна, что типично для Ауровиля, покрывала решётка из тёмно-синих плашек.
Войти внутрь помогли Димины отмычки. Замóк сухо щёлкнул, и Дима торжественно отворил дверь. Первым запустил Максима.
– Странно, – Аня щёлкнула выключателем. – Электричество есть. Лампочки горят.
Максим стоял в нерешительности. Ждал, что увидит затянутые паутиной и плесенью помещения, изъеденную мышами мебель и что-нибудь вроде термитников по углам, однако дом отца внутри оказался чистым. За ним следили.
– Думаешь, тут кто-то живёт? – Дима теперь старался говорить тише.
– Вряд ли, – Максим показал на бамбуковую вешалку и обувницу. Они пустовали, как пустовал и весь дом.
Незамысловатая обстановка выдавала скорее непритязательность хозяина, чем его бедность. Максима в первую очередь привлёк кабинет с письменным столом, надстроенным рядами выдвижных ящичков. Впрочем, в кабинете и в других комнатах ничто не указывало на Шустова-старшего. Ни фотографий, ни сделанных от руки записей. Если бы не табличка на входной двери, Максим вовсе усомнился бы в том, что они пришли по адресу.
