Он поднял свой запотевший стакан и чуть наклонил его в сторону старшего суперинтенданта:
– За более высокий суд.
Гамаш поднял свой стакан:
– За горящие корабли.
* * *
За ланчем в соседнем кафе, найдя столик в тенистом уголке на террасе, Морин Корриво доверительно сообщила своей партнерше:
– Я думаю, тут какие-то танцы.
– Танцы? – удивленно переспросила Джоан. – Типа джиги?
– Хотелось бы так, – ответила Морин. – Тогда я бы, по крайней мере, знала, к чему все идет.
Лицо Джоан помрачнело.
– Что ты имеешь в виду? Тебя что-то смущает? Дело слишком трудное?
– Не могу поверить, что ты спрашиваешь об этом, – с искренней обидой произнесла Морин. – Хочешь сказать, мне не по зубам дело об убийстве?
– Я так не считаю, это ты сама сказала, что не знаешь, чего ждать дальше. Ладно, давай начнем с начала. Что тебя беспокоит?
– Главный прокурор, который возглавляет прокуратуру всей провинции, избрал тактику нападок на старшего суперинтенданта Квебекской полиции, который дает свидетельские показания. Уходя на перерыв, я слышала в дверях, как прокурор прилюдно оскорбил его.
– Своего собственного свидетеля? Но это бессмысленно.
– Хуже того, это может привести к признанию судебного разбирательства неправильным. Мне кажется, кое-кто из присяжных тоже слышал. Вот о чем я говорю. Эти двое достаточно опытные, чтобы знать, как действовать наилучшим образом, и достаточно зрелые, чтобы уметь сдерживать эмоции. В конце концов, прокурор и свидетель на одной стороне. Но я не могу понять, что они делают и почему. Тем более с учетом того, что дело обещало быть совсем простым. Сам глава Квебекской полиции практически был свидетелем преступления. Его жена нашла тело, только подумай.
Она покачала головой и отодвинула от себя салат.
– Может, они просто не любят друг друга, – сказала Джоан. – Такое бывает. Два упрямых быка. Два альфа-самца. Вероятно, уже бодались прежде. И не раз.
Морин рассеянно кивнула:
– До меня доходили слухи, что они не ладят. Копы и прокуроры часто не в ладах. Но тут что-то большее. Не могу объяснить. Они переходят черту. Хотя оба знают: черта есть. Я просто… – Она провела пальцами по запотевшему стакану с холодной водой.
– Что?
– Смешно, но, когда я вошла сюда, меня вдруг осенило: может быть, они делают это специально?
– Чтобы загубить дело? – спросила Джоан. – Они не только танцуют джигу, но еще и в сговоре?
Морин хохотнула:
– Ты настоящая язва.
– Извини, я не хотела зубоскалить. Но это очень странно, тебе не кажется? Зачем им так поступать? Если ты права, то они действительно пытаются развалить дело об убийстве. Гамаш производил арест подсудимого. Прокурор предъявлял обвинения. И теперь эти двое, которые к тому же не любят друг друга, намеренно заводят процесс в тупик?
