– Да, пожалуйста.
Гамаш выглядел таким искренним, когда произносил эти слова, но внезапно его лицо расплылось в улыбке. И все же Залмановиц несколько мгновений пребывал в убеждении, что это своего рода злокозненный план с целью избавиться от него. Привести его к саморазрушению. Вынудить его совершить нечто если не абсолютно противозаконное, то уж точно неэтичное.
Что повлечет за собой не только его увольнение, но и уничтожение.
Но, вглядевшись в эти глаза, в это лицо, Залмановиц понял, что Гамаша можно обвинить в чем угодно, только не в жестокости. А то, о чем думал Залмановиц, иначе как жестокостью и не назовешь.
Арман Гамаш говорил серьезно.
– Мне нужно прогуляться, – сказал прокурор и, когда Гамаш сделал попытку подняться, положил сильную руку ему на плечо. – В одиночестве.
Он долго, очень долго ходил туда-сюда по пирсу. Мимо громадных контейнеровозов. Вдыхал запах водорослей, ржавчины, рыбы.
Долго ходил взад-вперед.
Если он согласится на это, то никому не сможет сказать. Даже своей жене. До тех пор, пока все не кончится.
И кто знает, может быть, люди поймут. Поймут, что «почему» важнее, чем «как».
Но, ввязываясь в это дело, он не мог не понимать последствий. Если он согласится, если он пойдет вместе с Гамашем, то его ждет скорый конец. Он окажется у позорного столба. И по заслугам.
Предложение Гамаша противоречило всем его убеждениям, всем принципам. А если уж говорить по справедливости, то и всем убеждениям Гамаша.
Угроза была настолько велика, что от них обоих требовалось пожертвовать своими самыми глубокими убеждениями.
Будет ли он сожалеть о союзе с Гамашем? Будет ли сожалеть об отказе заключить с ним союз?
Каковы шансы на успех? Он понимал, что невысоки. Но если он не попытается, то шансы станут равны нулю.
У Гамаша тоже не имелось других вариантов. Залмановиц понимал, что он именно тот человек, который нужен Гамашу. Из-за его должности. Из-за уважения, которое он завоевал среди профессионалов. Он перечеркнет все свои достижения одним поступком.
Залмановиц остановился, посмотрел на суда в гавани Галифакса, почувствовал соленые брызги на лице.
Шарлотте нравилось ездить в монреальский порт, смотреть на суда широко распахнутыми глазами. Она спрашивала отца, куда направляется каждое судно и откуда оно пришло. Барри, конечно, не знал, а потому придумывал ответы, выбирая самые экзотические места.
Занзибар.
Мадагаскар.
Северный полюс.
Аталантида.
Сант-Кекс-Бре-ке-ке-Фекс.
«Ты это выдумал», – говорила Шарлотта и смеялась до слез.
