— Правильно. Тогда садись, — похлопал по земле рядом.
Серьезно кивнув, совсем как большой, Олин все же уселся поближе к отцу… на всякий случай. Потянул носом — у костра сладко пахло жареным мясом, так, что в животе снова заурчало. Вон, кролик лежит на блюде… Янель потянулся, отрезал приличный кусок.
— Держи.
Мясо было вкусное, сочное, пахнущее дымом и пряными травами — язык проглотишь! Но разве до мяса, когда тут такое?
— А ты правда ургат?
— Правда, — ухмылка гостя стала еще шире, он налил себе из бурдюка в опустевшую чарку, отпил, довольно причмокнув. — Меня называют Абу-Арджанг Ахмед Ибн-Сама Халид. Но ты можешь называть меня просто Ахмед… или Индра, — он хитро прищурился.
— А я Олианар Райгак.
— Я знаю.
Ужасно хотелось есть, ведь кроме пары ложек холодной роиновой похлебки с самого утра ничего во рту не было. Но вопросы не давали покоя. Индра вот тоже неспешно жевал мясо, внимательно и хитро поглядывал, словно чего-то ждал.
Олин не выдержал.
— А где у тебя шерсть лохматая, и клыки, и… — с набитым ртом разговаривать было не очень удобно, — и еще рога где?
— А что, рога обязательно?
— Ну…
— Эй, пэри! — Индра весело крикнул через плечо. — Милая, у меня есть рога?
Ветер отозвался звонким девичьим смехом.
— Глупый ты еще, — фыркнул Самил. — Разве в рогах дело?
— А в чем?
Ургат ухмыльнулся, отложил в сторону вино и еду.
— Смотри!
И легонько хлопнул в ладоши.
Раскат грома прокатился по небу, кажется рядом, над самой головой! да среди ясного-то неба! В лагере зашевелились, послышались приглушенные голоса.
— Тише ты, громовержец! — сердито буркнул Самил. — Сейчас всех перебудишь.
Индра и не стал обижаться, и сердиться тоже не стал, лишь снова ухмыльнулся. Олин смотрел не него заворожено, во все глаза.
— Это ты так, да? Правда?
— Ага, — довольно подтвердил тот, — хочешь еще? — и поймав на себе неодобрительный взгляд сотника, поспешно заверил, — да я тихонько, больше греметь не буду.
Потом потер ладони друг о друга, развел чуть в стороны и… у Олина аж дух перехватило — между ладонями с треском сверкнула настоящая молния!
— Ух ты! Колдовство!
— Ага, — согласился Индра, — оно самое. Нравится?
Ему, похоже, представление доставляло не меньше удовольствие.
— Еще?
В золотых глазах плясали озорные огоньки.
Мальчик закивал изо всех сил.
Индра снова потер ладони и начал медленно разводить. На этот раз молнии сверкали не переставая, одна за другой, голубые, ветвистые. Олин подался вперед, восторженно закусив губу. Вот кому скажешь — не поверят, что видел такое! Отец наблюдал спокойно, почти равнодушно, лишь в уголках губ мелькнула улыбка. И только Самил смотрел хмуро, словно на расшалившихся детей. Ну и пусть его! Тоже мне, он ургатам не указ — захотят, будут молниями сверкать, захотят — громом громыхать будут.
