— Ай!
Едва не соскользнул с седла вниз, но отец успел поймать подмышки, надежно обхватил рукой, прижал к себе. Тепло и уютно.
Рахш размеренно покачивался под седлом, словно та рыбина, такой же огромный, мощный — кит, а не конь. И все норовил перейти с шага на легкую рысь, тихонько пофыркивал, раздувая ноздри. Не терпелось Рахшу, кажется это светлячек-огонек на том берегу манил его. Но ослушаться отца не посмеет, идет ровно. Дзинь-дзинь… Это сегодня в честь праздника вплели бубенчики вместе алыми лентами. Красиво!
Скоро уже…
Он почти не помнил, как сняли с коня, уложили, укрыли одеялом. Очнулся лишь когда на небе сияли звезды.
— Приехали, да? — едва ли не подскочил на месте, понимая, что что-то прозевал.
— Тихо, — шикнул на него Роин. — Раньше глаза таращить-то надо было.
Роин сидел рядом, серьезно, сосредоточенно чистя саблю, хоть в этом и не было необходимости — сабля сверкала словно зеркало в лунном свете. Но ему было целых четырнадцать лет, и он впервые поехал с Янелем, как взрослый, как воин… ужасно гордился…
— Есть хочешь? — Роин протянул миску давно остывшей похлебки.
— Хочу.
Было не вкусно, но в животе урчало так, что сгодилось бы все.
Тихо, кажется все давно спали и только в стороне, у костра сидели трое. Олин попытался разглядеть — вон отец сидит к нему спиной, без кольчуги, в одной рубашке, рядом невысокий кряжистый Самил, отцовский сотник, а третий… сколько не приглядывался, так и не мог понять.
— Ургат, — серьезно шепнул Роин. — Недавно пришел.
— Да ну?
— Я те брехать не буду.
Ургат издалека казался чересчур маленьким и тощим, совсем не похожим на огромное лохматое чудище. Человек как человек. Хотя кто знает, какие они на самом-то деле, эти ургаты? Так захотелось подойти, рассмотреть.
Не успел, Роин поймал за шкирку.
— Куда! Ну-ка сиди. Только всякой мелочи там не хватало.
Олин хотел было обидится, но незнакомец у костра заметил его, что-то сказал, махнул рукой. Отец повернулся.
— Олин, иди сюда!
Вдруг стало страшно, до дрожи в коленках… он сделал шаг… Роин ощутимо пихнул в спину.
— Вон, зовут, слышь? Топай.
Пришлось идти.
Ургат был медно-рыжий, загорелый, с лохматой бородой и пронзительным взглядом золотых, сверкающих искорками глаз. Нет, совсем не чудище. Такого на улице встретишь — никогда не подумаешь! Точно ургат? Или Роин наврал?
— Ну, здравствуй, Олин, — тот кивнул приветливо. — Чего так смотришь? Боишься меня?
— Не-а! Чего тебя бояться?
Ургат ухмыльнулся и, кажется, остался доволен.
