А в уме над туманами вставало лицо Страшного. Туманы — борода, а лица не видно. Смеется Страшный.
«Хвалится — не даст, чорт, скосить… Погоди хвалиться. Есть разумные люди, надоумили, спасибо. Косить — мое право».
Ходил Касторий по лугам, срывал красноголовый клевэр, сине-желтые шапочки Иван-да-Марья, вдыхал запах их, мял корявыми, загрубевшими от весенней пахоты руками, клал в рот и жевал медово-пахучие травы.
Дымились туманы над низиной…
А с уезда не было повесток о явке на суд по спорному делу…
14.
С вечера дед Амос сидел под навесом и на бабке отбивал косы. Жалобно чиркала сталь, временами дед пальцем щупал острие: пойдет ли…
В вечернем небе загорались звезды. Дед взглядывал на небо и думал:
«Погодка хороша… Росы много-то будет, косить в самый раз…»
— Дедка, иди ужинать… Хватит те с косами возиться, — кричала из сеней Маринка.
— Не больно еще остра, — ворчал дед и нехотя шел ужинать…
Над селом месяц рога золотые показывает.
На деревне, по улице гармошка поет — смеется: парни с Крутогорья в лесины спускаются…
Деревня Топорки среди лесов, перелесков, на крутом бугре разлеглась.
Деревня бедная, соломенная, веснами голодная. А ребята топорские шальные: сорви-голова.
С Крутогорья спускаются. И в перелесках, в лугах гармонь поет, смеется.
На задах, на заовиньях, на загонах шептались, мялись парни с девчатами…
Дед Амос кряхтит на полатях:
— Сна нетути: завтра покосы, а им хоть бы что… Все тили-тили-тилили…
— Ты спишь, Касторка?..
Касторка ворочайся на скрипучей кровати:
— Нет. Думаю… Как ты думаешь, сгонит Страшный с покосу?
— Кто его знает, лешего?..
Ночи летние росистые, короткие. С воробьиный клюв короткие. Одним крылом птица — ночка летняя полога над землей прикроет, глядишь — второе крыло золоченное вспыхивает.
Заря с зарей сходятся…
Заря с зарей целуются…
Петухи по деревне с зарей здороваются, а на крутояре голосисто разносится:
За рекой собаки брешут,
Черные, лохматые.
Чего девки мальцев любят, —
Что они богатые…
А гармонь подпевает тонко, голосисто:
Над селом Большая Медведица голову в другой бок повернула.
Дед Амос скрипит:
— Кастор, а Касторка, вставать пора… в самую пору под росу жихнуть травку, а… вставай, сынок…
15.
Из-за крутояра, из-за перелеска румяная баба-заря выглядывает.
В долинах над лугами туманы бороду распустили…
Вышли Амос и Касторка на Кувшинку кудрявую. На клеверах, на травах, на цветах алмазы ночные блестят. Много их. Пройдет мужик, черные борозды останутся. Посконные штаны мокнут от росы…
