Возьмем пример Пиночета, который написал глупейшую книгу о геополитике, отражающую убогость его интеллекта. Отсюда, будь сказано в скобках, ненависть к генералу Пратсу, который был человеком с обширными познаниями, даже военную специальность имел исключительно трудную — военная стратегия. Тогда как Пиночет был преподавателем геополитики, а это все равно что сравнивать профессора математики с преподавателем ручного труда. Аналогичный пример и с адмиралом Монтеро Корнехо, чья военная специальность была связана с электроникой, и человек он очень образованный, с литературными наклонностями.
Встреча с бывшим солдатом
Журналист:Ты можешь рассказать мне о том, чему тебя учили?
Рамирес: Так вот, очень важна идеологическая обработка. Велась она с помощью фильмов, диапозитивов. Были также и теоретические занятия. Нам говорили о родине, о высоких духовных ценностях… о Тихоокеанской войне… И очень своеобразно говорили об О’Хиггинсе. О том, что первым президентом был вовсе не О’Хиггинс, а Каррера. Что О’Хиггинс был человеком плохого происхождения, так как являлся незаконнорожденным. О’Хиггинса дискредитировали, поскольку он был «сыном любви».
Нас учили, что мы должны доносить на коммунистов. О рабочих говорилось с пренебрежением. К примеру, если кто-то вел себя недисциплинированно, ему внушали, что полк — это не профсоюз, что в полку должны быть порядок и дисциплина. Иначе говоря, профсоюз представлялся в виде вражеской организации, как нечто достойное только презрения. Рабочие рассматривались как класс, который всегда должен подчиняться «действующим законам, уставу и распоряжениям». Нам говорили, что быть коммунистом — значит быть бандитом, «человеком думающим, но зависимым», то есть зависимым от Советского Союза. Разговоры велись в этом духе.
После окончания курса я понял, что дисциплина со временем превращается в рефлекс, а ты становишься частью машины. Машины классовой и чудовищной. О солдатах срочной службы говорят, что они пришли в армию потому, что им нечего есть. А находясь год в ее рядах, они обеспечивают себе пишу на этот год. Чудовищно презрение к солдату срочной службы— выходцу из пролетарской среды. Ибо выходец из мелкой буржуазии устраивается так, чтобы в армии не служить.
Почему они повинуются, когда им приказывают стрелять в народ?
В первую очередь в силу дисциплины, которая становится рефлексом и заставляет тебя повиноваться приказу офицера. Тебя учат, что сначала надо выполнить приказ, а уж потом ты можешь сомневаться или возражать. Но сначала повиноваться, ты понял? То есть принцип совершившегося факта.
