— Накопить-то можно, — презрительно посмотрел на коллегу Пантов, — если экономить на еде. Только не на своей… Прошу тебя, заткнись, профессор…
— Как скажешь. Тогда вот газетку возьми. Может быть, настроение улучшится…
Пантов отмахнулся:
— Видел уже. Сплошная блевотина. Преступность, понижение уровня жизни, забастовки. Ну еще для тухлятинки — кто с кем спит. И как спит. Да что они, бляхи-мухи, понимать могут своими куриными мозгами! Каждый день одно и то же…
— Да ты, видать, только первую страницу и прочитал…
— Такие же и вторая, и пятая, и десятая… Убери, — словно боясь обжечься, Пантов смахнул с колен субботний номер. — А то и вправду стошнит.
Сердюков, не обращая внимания на слова коллеги, стараясь не помять, аккуратно развернул газету, постучал пальцем по бумаге, где под рубрикой «К новым выборам» крупными буквами был набран заголовок: «Про власти и народные напасти».
— Ну и что? — настораживаясь, спросил Пантов.
— Да так, ничего. Но там и про тебя кое-что есть. Конечно, выдумки все. Впрочем, не хочешь — не читай.
— А про тебя есть?
— К сожалению, — вздохнул Сердюков и, подумав о чем-то, добавил: — А может быть, и к счастью…
Он не спеша стал сворачивать газету.
— Ну-ка, дай сюда, ехидна! — Пантов вырвал из рук товарища номер. — Где читать? Где про меня?
— Лучше все читай. Мне кажется, сегодняшнее заседание начнется с обсуждения именно этой статьи.
Трясясь на автобусном сиденье и оставляя на бумаге влажные следы от вспотевших пальцев.
Пантов напрягал зрение, пытаясь отыскать фамилию автора. Но таковой не было.
— Анонимка какая-то, — пробурчал он себе под нос и пробежал глазами подзаголовок; «Нет большого секрета в том, что власть в нашей стране всегда была одним из методов решения вопроса по улучшению благосостояния того, кто обладал этой властью». И так же, обращаясь к самому себе, добавил: — Видать, этот неподписавшийся негодяй сразу хочет поймать быка за рога. Ну-ну…
Он читал газету, и лицо его с каждой минутой багровело от злости. Лишь иногда он, ухмыляясь, шептал: «Ну, ептыть, это еще доказать надо». Или: «Бляха-муха, какой подлец!» Наконец, он добрался до самого главного.
«На десерт — еще об одном депутате, который, кстати, снова выставил свою кандидатуру на предстоящих выборах в областной парламент. Его зовут Михаил Петрович Пантов.
Первую судимость господин Пантов приобрел в двадцатилетием возрасте при советской власти, когда работал кладовщиком. Отсидел два года за спекуляцию и злоупотребление служебным положением. После освобождения он недолго радовался свободе, потому как уже через год его имя значилось в списках всесоюзного розыска. Удалось поймать-таки беглеца и осудить за мошенничество в особо крупных размерах. Вышел Пантов из мест не столь отдаленных, когда в России вовсю процветала так называемая перестройка, а спекуляция была юридически узаконена и называлась бизнесом. Но и при новой власти Пантовым заинтересовались ‘‘компетентные органы". Согласно оперативной информации он будто бы пытался организовать вывоз во Францию драгоценностей и антиквариата, а также занимался отправкой “живого товара” в увеселительные заведения Гамбурга и Стокгольма.
