По левую руку находился второй заместитель — представитель фракции предпринимателей Станислав Вальшпиген. В отличие от Кислянина Вальшпиген был молод, вспыльчив, но, как и Петр Ефимович, отлично умел сочетать собственные интересы с думскими постановлениями, которые частенько принимались после психической атаки депутатов-предпринимателей.
Не обремененный семейными узами Стас Вальшпиген не чурался и земных радостей. Отпуска проводил за границей, напропалую и открыто флиртовал с молодыми сотрудницами думского корпуса, любил скоротать время в дорогих заведениях общепита. Последний факт и сослужил ему однажды скверную службу. Как-то, проснувшись утром после ресторанного застолья, он обнаружил, что в его карманах отсутствуют депутатское удостоверение, три с половиной тысячи долларов и полдюжины кредитных карточек. Но это была еще не настоящая беда. Он словно ужаленный соскочил с кровати и забегал по своей роскошной депутатской квартире. Но ни в одной из комнат так и не обнаружил компьютера типа ноутбук с интереснейшей информацией в памяти машины о деятельности предпринимательской партии. В минуту поникший Вальшпиген готов уже был винить в хищении собственности врагов этой партии. Но когда он явился в думу, веселый Хоттабыч, что бывало очень редко, пригласил в президиум гостя — работника общепита, — и тот под рукоплескания депутатов объявил, что официантам и барменам такого известного ресторана чужого не нужно. И торжественно вручил Стасу Вальшпигену забытое им добро.
Всю неделю Вальшпиген ходил тихий и понурый. За всю неделю ни разу не выступил на заседаниях. «Не заболел ли, Стас?» — дважды интересовался здоровьем своего заместителя Хоттабыч, и Вальшпиген ссылался на магнитные бури. Всю неделю его терзал только один-единственный вопрос: не списал ли кто-либо информацию с диска компьютера? А на диске было такое… Впрочем, вскоре Вальшпиген успокоился: подозрительных звонков в комитет фракции не наблюдалось, никто не предпринимал попыток шантажа. «Значит, — заключил он, — найдя удостоверение, деньги, кредитки и чемоданчик, честный официант сразу принес их в думу».
Хоттабыч оглядел своих заместителей.
— Ну что, приступим к работе? — спросил он через микрофон одновременно своих соседей и депутатов думы, рассевшихся в заде. И, не дожидаясь ответа, взял со стола газету и поднял ее вверх.
— Все, надеюсь, читали субботний номер?
В зале сразу же поднялся неодобрительный шум:
— Клевета! Надо составить и опубликовать опровержение!
