Тот день был таким же обыкновенным, как и все предыдущие до этого. Несколько дней назад Джулиан уехал в Эдинбургский филиал, чтобы забрать документы, присланные старшим Салливаном, и чтобы разобраться в некоторых возникших там проблемах. Маркус и его брат (инфаркт миокарда с фатальным исходом) с самого утра ходили угрюмые и, судя по всему, успели поссориться, что было НОНСЕНСОМ! Питер валялся на лежаке рядом с бассейном и изображал из себя Антонио Бандераса. Куда делись женщины замка, было блаженной тайной. По крайней мере, Уолтер и Эдвард были с ними.
Сам же Алан, повозмущавшись на тему «Меня никто не любит, не ценит, и вообще я обиделся», помогал разгружать мешки со щебнем и цементом. Закончив с делами, дизайнер на весь день заперся в самом дальнем кабинете восточного крыла. Маленькое, весьма скромно обустроенное по меркам той роскоши, что была в замке, помещение очень нравилось ему. Тихое и спокойное место, окна которого открывались в огромный сад, и куда не долетал никакой шум. Даже если бы кто-то решил пальнуть из ядерной пушки, Алан бы не услышал.
И пока наш молодой талант с головой ушел в изучение счетов и планы по переносу дороги к Блодхарту через лес, в самом замке кипели нешуточные страсти. Он не видел, как во двор въехали два черных Хаммера, затормозив перед главными дверями и подняв облако пыли. Не видел целую гурьбу секьюрити, вылетевшую из машин и чуть ли не занявшую круговую оборону, словно с минуты на минуты из-под цветочных клумб вылезут боевики Аль Каиды. Не видел, когда, отвлекшись на звонок от Джи-Джи и прижав плечом мобильный к уху, на ходу изучая последние отчеты, шел по длинному коридору в сторону огромного холла. Он спускался по ступенькам, когда неожиданно услышал звериное рычание и человеческий голос, еле пробивающийся сквозь него. Удивленно оторвавшись от бумаг, блондин поднял взгляд и изумленно замер.
Дверь кабинета, находившаяся в самом конце холла, была распахнута. И там сейчас рычали друг на друга двое мужчин, а Маркус пытался докричаться до взбешенного до предела брата. Но не это так заморозило дизайнера, он, широко распахнув глаза, смотрел на то, как Кайрен Валгири с каждой минутой терял свой человеческий облик. Черты лица его заострились, и клыки мгновенно выросли. Кости и мышцы с противным хрустом выворачивались, превращая человеческое тело в звериное. Черная футболка порвалась на нем, и уже через несколько секунд перед скулящим Маркусом стоял огромный вервольф с длинными когтями, получеловеческим-полузвериным телом, покрытым черным блестящим мехом и с горящими бешенством желтыми глазами.
