— Красиво, да? — тихо спросил Алан и сел рядом, — ребятам понравится, только жаль, этот козел старый не оценит. Опять начнет нудить и задирать нос.
«Козел, значит. А минуту назад чуть ли не в любви признавался», — насмешливо фыркнул волк.
— Лерд[3] херов, — зашипел сероглазый, — ты бы видел этого индюка надутого! Ах, посмотрите какой я крутой, какой богатый, какой брутальный, весь из себя шикарный. Прям музейный экспонат! А по мне, так простой зажравшийся, эгоистичный, безмозглый неврастеник. Еще и моль эта бледная — Питер. Ты бы только видел его. Нет, ты прикинь, весь из себя такой мачо, а тащится за всякими шлюхами. Я человек вообще широких взглядов, но даже я считаю, что этого жополиза вообще надо гнать до Канадской границы. Что пешком, что вплавь. Волка от собаки не может отличить. У него аллергия, видишь ли! Я когда тебя утром не увидел, подумал, что выпер таки моделишка тебя.
Запустив пальцы в мягкий черный мех, тихо закончил Алан и заглянул в золотистый блеск глаз. На губах его снова появилась улыбка, черты лица разгладились. Альфа дернулся и ушел от ласки. То, что сейчас происходило, совершенно не нравилось. Надо было поскорей закончить со всей этой глупой затеей. С такими мыслями волк поднялся на лапы и пошел по мосту. Оглянувшись лишь раз, он увидел все так же сидящего на земле Алана, у которого исчезла из глаз тревога и раздражение. Он смотрел и улыбался, словно обещая новою встречу. От этого пронзительного взгляда в груди разлилось давно забытое тепло. Оно наполнило вены и грозилось добраться до самого сердца.
Встряхнув головой и зло зарычав, волк потрусил в сторону леса…
* * *
Зал давно уже опустел и теперь утопал в мягком полумраке, озаряемый только несколькими светильниками. Высокие стрельчатые окна были распахнуты, пропуская легкий летний ветер, принесший с собой аромат цветов и спелых ягод. Знойный день закончился, и на горизонте зажглись первые звезды. Из глубин замка то и дело доносился веселый смех и голоса обитателей. Сейчас они собрались в одной из малых гостиных, слушая очередные байки Маркуса. Еще один из теплых вечеров в этой семье, где их приняли как своих родных.
Мысли заставили Алана улыбнуться. Отлепившись от дверного косяка, он вышел в длинный коридор. Друзья друзьями, а собственная семья была желанней. Блондин так скучал по ним, по ворчливому и любившему постебаться над собственным сыном отцу. По неугомонной и взрывоопасной матери с самой теплой улыбкой и солнечными глазами. Хотелось услышать их голоса и удостовериться, что с ними все хорошо.
