* * *
В один из редких пасмурных дней до короля вдёрся лично мосье Павловский с таким понтом, что Винницкий сразу почувствовал — в городе произошли громкие события. Если б события случились потише, Павловский прислал бы до Вола приказчика, а не пригнал на собственных ногах до короля. Винницкий понял за серьёзность обстановки и отставил в сторону фужер с водкой.
— Вол, поцелуй мине у зад, — орал Павловский, напирая животом до Сенькиной селезёнки и тараня его сквозь открытые двери. — Тоже мине вышибала Грабовский с кафе Фанкони.
Хотя Сеня Вол старался удержаться на месте, он ехал по полу впереди живота Павловского прямо до стола с фаршированной рыбой.
— Я тебье дам «подождите», — грозно махал в разные стороны Павловский своим шнобелем на морде длиннее живота под жилетом, — это ты кому-то рога мочи, а мине ты пацан-легковес.
На несдержанность Павловского прибежал Мотя Городенко и попытался сзади запрыгнуть ему на плечи. Зад Павловского выпирал ещё больше живота и Мотя сумел удержаться только на нём.
— Городенко, пижён, халамидник[111], — продвигался вперёд Павловский с двойной ношей, не считая живота и шнобеля, — спригни самостоятельно, а то если я пьёрну, так ты полетишь прямо в окно…
— Перестаньте портить мебель и мой аппетит, — сказал король, опасаясь, что сейчас в комнате станет сильно тесно и обещаний Павловского по поводу газовой атаки. — Мосье Павловский, садитесь до столу. И вместо своей крови и наших возбуждений, лучше выпейте водки. Садитесь прямо на стул, мосье Павловский, ближе до мене и рыбы. Или это не правда, что доктор Боткин говорит — у кого хороший стол, тот всегда делает достойный стул? Дайте место мальчикам на полу с ваших организмов и перестаньте натягивать у всех нервы поперёк своего характера.
Старик Павловский одним движением стряхнул от себя Сеню с Мотей и ножки дубового стула содрогнулись под ним.
— Слушайте, Мишя, — поздоровался с королем Павловский, вытирая пот со лба носовым кружевным платком, размером панталон мадам Лапидус, имевшей вес на Молдаванке. — Ви не знаете, зачем я имею платить за охрану?
Винницкий опрокинул в себе фужер водки и, не закусывая, удивился:
— Как это зачем? Вы платите за тем, чтоб до вас целым приходил товар, никто не бил в лавке стекол и дверей, чтобы она стояла на месте, а не горела каждую ночь. Чтоб клиент не боялся переступить её порог, и хорошо себе купить пару крупных неприятностей даже при мелком опте. Мосье Павловский положите себе в рот кусок рыбы и руку на сердце, разве вы так много разоряетесь на охрану, чтобы подрабатывать воловской каруселью среди моих глаз?
