Я сообщил об этом главному, который жалобно стонал и пил вино в своем кабинете.
— В ваших руках мой смертный приговор, — говорил он, передавая лаборанту фальшивый препарат.
Его игра привела меня в восхищение. Это был Шерлок Холмс в исполнении самого Оливье.
— Понятное дело, Прохазка был болен, только потому он и приехал к Себальде. Мои опыты широкой известности не получили. Вот и поклоняются люди чернокнижнице, — поучал он меня, когда мы остались одни. — Она постаралась избавиться от этого человека, потому что он разгадал ее обман… — Тут шеф схватился за мое плечо, словно вдруг почувствовал настоящую слабость. Он был выше меня на голову. Большой любитель спорта. В этот день я впервые заметил, как у него дрожат пальцы. Я перестал полностью доверять ему и решил продолжать расследование самостоятельно. Разумеется, особой ловкости я при этом не проявил…
— Добрый день, пан доктор… — приветствовала меня Себальда, когда я вошел к ней и хотел начать разговор с описания своей мнимой болезни, — Конечно же, я вас знаю. От ваших пациентов. Они вас, в общем-то, любят, — Она сидела напротив меня в маленькой каморке и вязала. Кожа на ее руках растрескалась от грубой работы. — Нет, я не помешала опытам вашего шефа. Я только хотела помочь ему, потому что его препарат не давал больным никакого облегчения. Наоборот, скорее приносил вред. А после того, как я стала вести с пациентами свои беседы, он напечатал статью в научном журнале. Впоследствии он убедился, что это, собственно, была статья о моем лечении. Вот он меня и выгнал… Но таким образом ничего не докажешь.
Она говорила разумно и спокойно. Когда-то это была довольно красивая женщина, и мне казалось, что в ней и сейчас таится большая сила. Во всяком случае, руки у нее не дрожали, как у Холмса.
— В чем вы можете меня упрекнуть? В том, что я беседую с людьми, которых вы уже отказываетесь лечить? А вы думаете, было бы лучше, если бы они умирали в одиночестве? Я говорю с ними не о загробном мире, а о жизни и о том, как уйти из нее спокойно. Разве не то же самое делала медицина на протяжении целых столетий? — Она обернулась к книжному шкафу. — Еще в семнадцатом веке Роберт Бойль, отец нынешней химии, рекомендовал для лечения желудочных заболеваний порошок из кожи подошвы много ходившего человека. Да и сейчас чем только порой не лечат. Все зависит от отношения к больному, от того, кто лечит. Я не собираюсь конкурировать с вами. Не удивляйтесь, что я читаю книги. Образованностью похвастаться не могу. И была бы рада, если бы кто-нибудь помог мне разобраться, в чем причина моих успехов…
