Болезнь Холмса - Йозеф Несвадба

— Ну, а когда наступает отек легких, дорогой Уотсон… — Шерлок Холмс задумчиво стиснул в зубах погасшую трубку. — Что это значит?

Пациентка дышала прерывисто и затрудненно, словно в груди ее клокотала кровь.

— Это значит, что сердце слабеет… — не размышляя ни секунды, ответил я и потянулся за шприцем.

Холмс задержал мою руку. Лицо его было абсолютно спокойно, будто он прислуживался к мелодии своей любимой скрипки.

— Так называемое правило условно-категорического силлогизма. Если есть «А», то за ним последует «В», привыкайте к этому. Никаких интуитивных догадок, никаких вызубренных правил. Вы должны размышлять логически, доктор, — и вся медицина у вас в кармане.

Логика была его коньком. Он мечтал о времени, когда не только в физике и биологии, но и в поведении отдельной личности и целых общественных групп будут признаваться лишь выработанные совместным разумом законы, когда на основе этих законов можно будет предвидеть предстоящую реальность. Он был хорошим диагностом. Но лабораторным опытам предпочитал умственные выкладки. Впрочем, звали нашего главврача вовсе не Шерлок Холмс. Мы дали ему это прозвище за то, что у него была большая библиотека детективных рассказов и романов, которые он считал единственной беллетристикой, не лишенной логики, и еще за то, что во время обхода больных, собираясь удивить нас или сказать что-нибудь поучительное, он любил употреблять обращение «дорогой Уотсон».

— Умрет после полуночи, — сказал он мне за дверью и на этот раз без всяких шуток. — Сегодня ваше дежурство? Вам придется сообщить в полицию.

Дело в том, что больная лежала в моем отделении уже целую неделю и до сих пор никто не знал ее имени. Ее нашли без сознания где-то на улице, и она еще ни на мгновение не приходила в себя. Ей было всего лет сорок, я буквально дрался за ее жизнь. Оставался сидеть возле нее, даже когда наступало дежурство моей напарницы. И теперь я готов был разреветься.

— Знать бы хоть, кто она, с чего это началось, почему…

— Вы должны размышлять, — ответил Шерлок Холмс. — Случай весьма подходящий…

Тогда я еще — не мог предполагать, как дорого обойдутся мне эти размышления.

В ту же ночь я отправил ее в анатомичку. А через минуту после этого мне позвонили из проходной.

— С вами говорит друг, — послышалось в трубке. — Прохазка, — с опозданием представился говоривший. — Справьтесь насчет этой мертвой у сестры Себальды.

И повесил трубку.

Какой Себальды? Я знаю наперечет всех сестер нашей больницы, у нас всего два отделения, но ни о какой Себальде никогда не слыхал.