В американских тропиках человек незаметен, потому что редок, но там, где появляется более или менее населенная агломерация, отдельный индивидуум растворяется, если можно так сказать, в объеме возникшего социума. Как бы ни был низок уровень жизни в провинции и даже в городах, он еще может падать до той исключительной точки, когда слышен крик живого человеческого существа. Ведь на этой земле, которую человек начал разорять, да и то лишь в отдельных местах, всего 450 лет назад, можно пока существовать, имея совсем немного. Промышленность и сельское хозяйство Индии существовали пять или даже десять тысяч лет, и исчезает их основа: вырублены леса, а за неимением древесины, чтобы приготовить пищу, приходится жечь навоз, оставляя поля без удобрений. Прибрежные пахотные земли смываются в море дождями, прирост голодного скота меньше, чем прирост населения, домашние животные выживают лишь потому, что почти не используются в пищу из-за запрета на употребление их мяса.
Коренная разница между пустынными и густонаселенными тропиками становится как нельзя более очевидной при сравнении ярмарок и рынков. В Бразилии, как в Боливии и Парагвае, подобные проявления общественной жизни свидетельствуют о том, что производство жизненно необходимых продуктов еще носит индивидуальный характер, каждая торговая палатка говорит о самобытности своего владельца: как и в Африке, продавец предлагает покупателю лишь остатки своего хозяйства. Два яйца, горстку стручкового перца, кучку овощей, букет цветов и несколько жемчужин, лежащих в два-три ряда, это еще дикие, не прошедшие обработку, зерна: «козьи глазки» – красные жемчужины с черными точками, «слезы Девы» – серые и блестящие. Их собирают и нанизывают в свободное время. Выставляют на продажу и одну плетеную корзину, и одну глиняную миску, и старинные талисманы, служащие символом удачной торговой сделки. Есть и небольшие витрины с куклами, каждая из которых является крошечным произведением искусства и подчеркивает разнообразие вкусов и видов деятельности. Все это вольготно располагается в палатках, говоря о царящей здесь свободе. Прохожего окликают совсем не за тем, чтобы потрясти зрелищем искалеченного или исхудавшего тела, умоляя о спасении, а за тем, чтобы предложить ему «tomar a borboleta» – купить бабочку или другое существо. Это своеобразная лотерея, которая называется «bicho», и она представляет собой игру в животных: числа перемешиваются с изящными фигурками бестиария, с описаниями зверей и толкованиями.
