– М-да, это обнадеживает, – это вернулся Джейкоб.
Как ты мог меня здесь бросить? – шиплю я беззвучно.
У меня никогда не случалось приступов клаустрофобии, но сейчас я мечтаю оказаться наверху, на свежем воздухе. Пока команда снимает, я бочком выхожу в коридор и не сразу замечаю, что тук-тук-тук устремляется за мной – а когда замечаю, уже поздно.
Вуаль до меня дотянулась.
– Когда во время эпидемии чумы нижние улицы обнесли стеной и заложили кирпичом… – рассказывает папа.
Она хватает меня за плечи.
– …внутри остались замурованные жертвы…
Хватает меня за рукава.
– Кэсс, – обеспокоенно окликает Джейкоб, а я крепко зажмуриваюсь.
Не стану оглядываться.
Не стану смотреть.
Не стану…
Но вдруг все это становится неважным.
Вуаль у меня за спиной расступается, я делаю вдох, и легкие наполняет холодный, ледяной воздух, и меня тянет вниз.
* * *
В Тупике Мэри Кинг полно привидений.
Они кашляют, зовут, шмыгают за спиной. Издают какие-то отрывистые звуки. У ног шевелится кучка лохмотьев. Под ними человек – точнее, то, что когда-то было человеком.
На сырой земле лежат штабеля кирпичей. Со всех сторон, куда ни глянешь, поднимаются недостроенные стены, где выше, где ниже. Где-то невдалеке кто-то глухо колотит в стену кулаком.
Джейкоб со вздохом запускает руку в свои всклокоченные светлые волосы.
– Ну, Кэсс…
– Я не нарочно, – оправдываюсь я.
– Знаю. – Он ежится, обхватив себя обеими руками. – Только давай отсюда выбираться.
Я смотрю по сторонам.
Операторы, Финдли и родители исчезли за завесой. Напрягаясь, я все еще могу слышать их голоса: они звучат издалека и отдаются эхом, как в колодце. Протягиваю руку к Вуали, но рука натыкается на что-то твердое. Больше похоже на стену, чем на занавес.
Это неприятно. Я сглатываю, пытаясь отогнать нарастающую панику, а мимо ковыляет человек, тощий, как скелет.
Рыдает старуха.
Группка людей жмется друг к другу, пытаясь согреться.
Джейкоб придвигается ко мне ближе, воздух вокруг сгущается, он наполнен страхом, омерзением, одиночеством.
По призракам словно пробегает рябь, они поворачивают голову, как будто видят меня. Кто-то вторгся в их смерть, их воспоминания, их мир.
Человек-скелет замирает.
Старуха щурит молочно-белые глаза.
Семья озирается.
– Кэссиди, – шепчет Джейкоб. Я тянусь к Вуали, надеясь ухватиться за край завесы и приподнять ее, открыть проход, но под моими пальцами твердая поверхность. Я пытаюсь снова и снова. Такого раньше никогда не бывало.
Призраки начинают двигаться.
