- Уцепився за той пулемет, як мала дитына за грудь матери. Я бегаю туда-сюда, а ствол все на меня направлен. Ну и стрелял, пока все патроны не выпустил.
- И надо было вам открывать эту стрельбу! - не удерживаюсь от упрека. - Не могли дождаться светлого дня для ваших "испытаний"?
- Так немецкие литуны, как добрая мишень, сами к нам пожаловали. Мы и обрадовались, как дурни... - Павел был верен себе: беспощадно критикуя других, не боялся признать и свою ошибку. - Добре, что только я один да и всего одной дыркой отделался...
Веселый голос Ревы всем принес облегчение. - Дружный смех заполнил комнату. Но тут доктор Федоров, закончив перевязку, очень корректно и столь же настойчиво попросил всех уйти.
Захлопала дверь, люди стали выходить, и тут врывается наш начальник штаба Илья Иванович Бородачев.
- Да как же это так, Павел Федорович? - с порога кричит он.
- Техника не туда сработала, - нашел в себе силы ответить Павел.
Наш Бородачев сугубо военный человек, штабист до мозга костей, и затея Ревы с "переконструкцией" пулемета в его голове просто не укладывается. Он еще отчитывал и без того убитого горем Васильева, когда в комнату вихрем влетела Мария Кенина.
После первой встречи с нами в октябре 1941 года бывшая учительница комсомолка Мария Кенина, оставив маленькую дочку своей старой матери Анне Егоровне, стала первой нашей разведчицей. Она очень привязана к Реве. Увидев лежащего Павла, Мария сразу заплакала.
- Мамоньки мои... Надо ведь, ночью угодить бомбой прямо в ногу, запричитала она. - Вы живы, Павел Федорович? - Як бачиш, живой, Мария Ивановна, только вот встать по всей форме перед дамой не могу, - отшучивается Рева. В дверях показывается другая наша разведчица, Муся Гутарева. Мягкими,почти неслышными шагами приближается к Павлу. Они знают друг друга давно. Когда Муся впервые появилась в отряде и заявила, что хочет быть разведчицей, Рева решительно запротестовал. Боялся, что эта хрупкая девушка сразу станет жертвой гестапо: уж слишком молода и непосредственна. Поэтому между ними сохранялся холодок. Но сейчас в ее глазах жалость и участие. - Что это вы надумали, Павел Федоорович ? - говорит она. - Я спешу к вам с доброй вестью: нас на Украине ждут... А вы ?.. - Мусенька, вот порадовала ! восклицает Павел. - А главное сама вернулась живой и невредимой. - Я-то невредима. А вам о своем здоровье подумать придется... - У такого казака, как я, раны быстро рубцуюся, - бодритс Павел, пытается приподняться, но вскрикивает от боли и роняет голову на подушку. - Ну хватит, казаки-разбойники, - кладет конец разговорам доктор Федоров.
