Потом была незабываемая поездка на шайтан-арбе — автомобиле контрразведки под управлением Извицкого по ночным лужам-омутам притихшей Урги. «Господа, едем к девочкам! Я угощаю!» — разошелся ротмистр, безжалостно до предела выкручивая баранку фордовской модели. Чижиков устроился рядом с водительским местом и, отпихивая ротмистра, по очереди дергал все рычаги, которые попадались под руку, пытался нажимать на свободные педали. На заднем сиденье вместе с автомобилем лихо подпрыгивал Лагода, его совсем развезло. Для поездки к девочкам все были уже никакие, поэтому поехали в гостиницу. Встретила гуляк заспанная мадам Юнь-Лунь. Прямо с ходу, вместо здрасте, Лагода предложил ей руку и сердце, полез целоваться. Когда Извицкий с Чижиковым откланялись, мадам, вместе с явившимся на подмогу мужем, с великими трудами доставила упирающегося постояльца на второй этаж в номер. Здесь его уже поджидал нарисованный золотой дракон и предложил в вышитом шелком пруду вдвоем искупаться, освежиться перед сном…
Утро было тяжелым, весеннее солнышко за окном не радовало. На столике у кровати в кувшине дожидался огуречный рассол, альтернативным вариантом смотрелся в запотевшей кружке ледяной квас. «Китайцы, а как тонко понимают русское раздолье, русскую душу», — тепло подумалось про Юнь-Лунь и ее супруга. Но глядя на материализованные, воплощенные в конкретике народные традиции решил не рисковать. Там, в Городе, откуда его принесло, он пользовался обычными таблетками от головной боли, но чтоб обязательно с кофеином. Почти всегда это помогало, быстро снимало спазм сосудов. Привычно пошарив в выдвинутом ящичке стола, увы, ничего там не обнаружил. Да и откуда анальгетикам из XX1 века в этом ящичке взяться. Смешно. Проверил содержимое карманов одежды, в которой не раздеваясь бухнулся вчера на постель. Здесь тоже ничего. Ничего в самом широком смысле: отсутствовали не только таблетки, давно закончились, из внутреннего кармана френча бесследно исчезла старинная печать, та самая из-за которой его чуть не прикончили в подвале. «Пятак твою, распротак! — вспомнилось подзабытое. — Чья работа? Несравненной Юнь-Лунь со старым рогоносцем мужем Нет, эти обворовывать клиентов контрразведки не рискнут. Да и зачем им печать? Извицкий? Быть такого не может, ротмистр — карманник его величества. Остается Чижиков — ловкость рук и никакого мошенства. Кручу, верчу, обмануть хочу! Кроме него — некому. Ну погоди, катала, сдохнешь у меня на пыточном дворе! Передачи носить будет некому! Аферист!».
