В старых театрах, когда на сцене сюжет пьесы требовал изобразить шум толпы, укрытая за кулисами массовка, но не хором, а каждый сам по себе, вразнобой произносила одну и ту же фразу: «Что говорить, когда нечего говорить!». Получалось очень похоже. Начальнику контрразведки так не скажешь, ясное дело. Как же быть? А вот как!
С ходу, с налету Денис выпалил:
— Американский народ просил передать его превосходительству барону Унгерну большой привет и пожелать успехов в борьбе с мировым большевизмом! Так барону и передайте!
Сипайлов разочарованно поднял глаза.
— И что, это все? Не густо! А с оружием как? Деньжат не мешало бы подбросить. Бензин нам до зарезу нужен, моторов в дивизии, грузовиков трофейных китайских, почитай с пол сотни наберется. Даже броневики есть, аэропланы. А Америка твоя — нам заместо всего привет! Смех один, право слово!
— А вот это уже будет от того зависеть, полковник, что я про вас в свою газету напишу! У нас очень влиятельная газета! — вовремя нашелся Денис. — Так что, будьте любезны, создайте мне надлежащие для работы условия, свободе прессы не препятствуйте! Открываю в Урге корпункт, а посему помещение мне поприличнее, транспорт предоставьте!
— Знаменитая американская наглость, размах, масштаб, — понимаю! — с плохо скрытым восхищением воскликнул Сипайлов. — Всё обеспечим, ты только правду пиши, газетчик, а то придумывают большевики про нас всякие небылицы. Напропалую врут, брешут, что в Урге казни без суда и следствия, в моей контрразведки пытки, зверства всякие, какой-то погром еврейский выдумали, резню, клеветоны сочиняют…
Получив от Сипайлова записку на поселение в лучшую городскую гостиницу, уходя, Лагода задержался в дверях кабинета:
— Полковник, вы человек умный, с принципами, поэтому у меня к вам деловое предложение. Видел у вас доллары, так вот…
Унгерн, Внешняя Монголия, зима-весна 1921
Проспать семьсот лет, не срок для того, кто собрался спать вечно… Семьсот лет, как монгольской степью ушли и не вернулись в свои юрты воины Чингис-хана-Потрясателя Вселенной.
…Вращается Колесо Закона, поскрипывает ось мироздания, бежит время. Нет ничего вечного в этом мире, кроме самой Вечности… Год 1921, полчища всадников опять тревожат и топчут Великую степь. В Монголию входят полки Азиатской дивизии барона фон Унгерна. Буряты, уйгуры, монголы, даурские казаки. В России закончилась Гражданская война, расстрелян Колчак, а здесь всё только начинается. Красному Дракону из далекой Москвы не проскочить через вершины Тибета, и остановят его здесь, в монгольских степях, остановят воины Унгерна. Местные назвали его Джинджин-Наойном — Богом Войны. Боятся Унгерна китайцы, опутавшие Монголию паутиной хитрых и продажных чиновников,
