Внезапно резко зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал спокойный молодой женский голос:
— Один момент, прошу вас. С вами будет говорить мистер Фенвезер.
Его голос раздался тотчас же:
— Вынесли обвинение. Будьте начеку.
Я сказал, что сам только что обо всем узнал из радионовостей. Мы перебросились еще парой слов, и он повесил трубку, непосредственно перед этим сообщив, что опаздывает на самолет.
Я откинулся на спинку кресла и продолжил слушать радио, правда, почти не различая слов. Я размышлял о Лу Харгере: ну что он за идиот?! Впрочем, с этим, увы, уже ничего поделаешь…
Несмотря на вторник народу собралось прилично, однако никто почему-то не танцевал. Около десяти скромный джаз-бэнд из пяти субъектов, похоже, подустал наяривать румбу, на которую всем было наплевать. Сидевший за маримбой ударник выронил палочки и наклонился — только не за ними, а за стаканом, который предусмотрительно поставил под стул. Остальные парни закурили и расселись вокруг с откровенно скучающим видом.
Я прислонился боком к стойке бара, находившегося в той же части зала, где была эстрада с музыкантами. Я стоял и крутил стаканчик с текилой по гладкой поверхности стойки. Основная игра шла на среднем из трех столов с рулетками.
Бармен тоже прислонился к стойке — со своей стороны.
— А рыжая-то деньгами так и сыплет! — заметил он.
Я кивнул, даже не взглянув на него.
— Целыми горстями кидает, — согласился я.
— Не считая…
Рыжая девушка оказалась высокой. Я отчетливо различал пламенеющую медь ее волос среди голов зевак, облепивших стол. Рядом с нею виднелась и прилизанная голова Лу Харгера. Похоже, все за столом предпочитали играть стоя.
— А вы не играете? — спросил меня бармен.
— Только не по вторникам. Как-то во вторник приключилась со мной жуткая неприятность.
— Вон оно что… Вы как предпочитаете пить — в чистом виде или, может, мне вам отполировать?
— А чем намерены полировать? — откликнулся я. — Не ершиком, часом?
Он ухмыльнулся. Я опять слегка пригубил текилу и скорчил рожу.
— Неужто это пойло специально таким ядреным делают?
— Откуда ж мне знать, мистер…
— А каков здесь предел ставок?
— Опять-таки откуда мне знать… Полагаю, как боссу на душу ляжет.
Столы с рулетками выстроились в ряд у дальней стены. Они были обнесены низкой, из позолоченного металла, изгородью, за которой и толпились все игроки. Неожиданно за центральным столом возникла какая-то заварушка. С полдюжины игроков, стоявших за крайними столами, тотчас похватали свои фишки и подскочили поближе. И тут прозвучал четкий, исключительно вежливый голос с еле ощутимым иностранным акцентом:
