Лицо Де Руса оставалось непроницаемым.
— Когда я вышел отсюда на улицу, меня внизу встречала парочка громил. Один из них прятался в моей машине. Конечно, они могли заметить меня где-нибудь еще и проследить…
— Так и было, — безжизненно произнесла она. — Именно так и было, Джонни.
Он чуть выдвинул длинный подбородок.
— Они запихнули меня в большой «линкольн». Отличная машина. С небьющимися стеклами и без дверных ручек внутри — закупорена наглухо. А на первом сиденье стоит баллон с газом «Невада», цианидом, и паренек за рулем может безболезненно для себя выпускать его в задний отсек машины. Они везли меня по Гриффит-парквей по направлению к «Египетскому клубу». Это в пригороде, около аэропорта. — Де Рус помолчал, почесал кончик брови и продолжал: — Они просмотрели маузер, который я иногда ношу на ноге. Водитель разбил машину, и я смог выбраться.
Он принялся внимательно рассматривать свои ладони. В уголках его губ играла незаметная ледяная улыбочка.
— Я не имею к этому никакого отношения, Джонни, — сказала Фрэнсин Лей, и голос ее был тускл, как последний день лета.
— А у того, кого прокатили в этой машине до меня, пистолета, вероятно, не было, — продолжал Де Рус. — А до меня прокатили Хуго Кэндлиса. Эта машина — точная копия его машины: та же модель, тот же цвет, тот же номер. Кто-то очень сильно похлопотал. Кэндлис уехал в поддельной машине из «Делмар-клуба» около половины седьмого. Жена Кэндлиса говорит, что его нет в городе. Я с ней разговаривал час назад. Его лимузин с полудня не выезжал из гаража. Может быть, его жена знает, что он похищен, может быть — нет.
Фрэнсин Лей судорожно терзала ногтями юбку. Губы ее тряслись.
Голосом, лишенным всякого выражения, Де Рус продолжал:
— Сегодня вечером — или днем — кто-то пристрелил шофера Кэндлиса в одном из отелей в центре города. Полиция еще не обнаружила труп. Кто-то очень сильно похлопотал, Фрэнси. Ты же не хочешь впутываться в такого рода дела, не правда ли, детка?
Фрэнсин Лей опустила голову и тупо уставилась в пол.
— Мне надо выпить, — хрипло сказала она. — Умираю от жажды. Мне плохо.
Де Рус подошел к белому буфету, выплеснул остатки виски из бутылки в стакан и стал напротив нее, не давая стакан ей в руки.
— Я редко выхожу из себя, детка, но если я это делаю, меня бывает очень трудно остановить. Так что, если ты знаешь что-нибудь об этом деле, сейчас самое лучшее время рассказать все.
Он протянул ей стакан. Она жадно хлебнула из него, и ее дымчато-голубые глаза немного прояснились.
