Во время просмотра моей первой комедии почему-то никто не смеялся. Козинцев спросил:
— Этот человек, который играет главную роль, он что, артист?
— Нет, — разъяснил я. — Это студент текстильного института.
Козинцев вздохнул:
— Ну, понятно, почему у нас так туго с мануфактурой!
После этого последовала блистательная лекция Григория Михайловича о том, что художник должен воспитывать в себе чувство стыда. Я многое понял тогда и, в частности, то, что нельзя смешить любыми средствами, что вообще не все средства воздействия хороши, что художник должен быть очень разборчивым. И ещё один вывод я сделал тогда: я никогда больше не буду снимать комедию! И со спокойным сердцем и лёгкой душой отвернулся от своего призвания.
В те годы в нашем художественном кино ставились своеобразные рекорды — в год выпускалось всё меньше и меньше фильмов. Мы уже перешли на четвёртый курс и понимали, что в художественной кинематографии нас ждёт в лучшем случае работа ассистентов. Шансов выбиться в режиссёры и получить самостоятельную постановку не было.
На четвёртом курсе у нас появились новые педагоги — режиссёры Александр Згуриди и Арша Ованесова, известные мастера научно-популярного и документального кино. Нам предложили на выбор специализироваться по документальному, научно-популярному или художественному фильму.
Григорий Михайлович не советовал нам идти в художественный кинематограф: лучше самому делать фильмы о микробах, станках, удобрениях или работать режиссёром на кинохронике, нежели быть на ассистентских побегушках в игровом кино.
Учитывая все обстоятельства, я отказался от честолюбивых замыслов и перешёл к Ованесовой в мастерскую документального фильма.
Прикрываясь здравым смыслом, я совершил, конечно, компромисс, сделку со своей совестью, чего художник позволять себе не должен. Однако потом выяснилось, что уход на хронику в чём-то оказался очень полезен. У меня появилась неограниченная возможность знакомиться с жизнью во всех её проявлениях.
Дипломный фильм я задумал и снимал вместе с сокурсницей Зоей Фоминой. Нам хотелось снять кинематографическую поэму о московских студентах, о Москве. Мы стремились пронизать фильм светлой лиричностью, окрасить его своим личным отношением: ведь, рассказывая о студентах, мы рассказывали и о себе. Фильм «Они учатся в Москве» явился нашим прощанием с юностью, с лучшими годами жизни, он во многом автобиографичен.
Мы являлись авторами всех компонентов дипломного фильма (кроме операторской работы), начиная от замысла и сочинения сценария до монтажа, подбора музыки и написания стихотворного дикторского текста.
