Вот в очередной раз поток воды обрушился одновременно сбоку и сверху, полностью залил палубу, «Лебедушка» наклонилась, сбрасывая воду пенными струями, и вернулась в обратное положение, будто по собственной воле.
– Двоих нету! – дико закричал кто-то.
Данила похолодел, когда осознал, что значат эти слова, попытался взглядом найти, кого же не хватает на палубе, куда там; в пелене дождя и брызгах воды нельзя было определить, кто стоит в пяти шагах от тебя. И что теперь делать? Спасать? Кого, где? Море бушевало, через борт перелетали пена и брызги, ветер стегал лицо вместе с ледяной водой. «Лебедушку» бросало как щепку, от рева и свиста шторма порой закладывало уши, и это внушало страх иногда даже сильнее качки. Потому что море – оно там, за относительно крепким деревянным бортом, резвится и упивается своей силой, а ветер он везде, это он льет воду с небес, подгоняет волны.
– Молодец, Жаворонок, Бенем – идите в трюм, – приказал батька таким, каким нужно, голосом так, что Данила сразу почувствовал всю важность и нужность дела, что ему поручили. И немедленно почти исчезла тревога, появилась собранность и уверенность в себе, в том, что он справится, иначе бы батька не дал ему это задание.
Данила не раз обращал внимание на этот навык Воислава и недоумевал, в самом ли деле батька так чувствует свою ватагу, или же только ему так кажется, когда приказывают. Судя по тому, как Шибрида, Скорохват и другие обережники реагировали на приказы Воислава, они тоже готовы были по первому его слову броситься хоть в огонь, хоть в воду просто потому что доверяли батьке.
Молодцов сперва обрадовался, чего скрывать, что укроется от злого шторма, его радость сменилась, мягко говоря, удивлением, когда он с открытой палубы спустился в темный трюм, забитый грузом, где в полный рост не разогнуться, но зато каждый удар волн отдавался звоном и гулом перекрытий по бокам и над головой.
– Чего тут у вас? – спросил Жаворонок, пока Данила… «привыкал» к новому месту работы.
– На днище воды с полпяди, – ответил приказчик, держащий в руке плошку с горящим фитилем, – собирайте ее и наверх вытягивайте.
Обережники и «мирный» экипаж в несколько бригад принялись за нехитрую работу: набросать полную кадку воды, передать ее наверх по веревке, а с палубы тебе уже спускают пустое ведро. Поначалу Данила напрягался каждый раз от удара волн в борт и физически, и морально, но после пары десятков поднятых ведер стал относиться к шторму стоически. Простая монотонная работа сделала свое дело: качка, гул и скрип досок над головой отошли на второй план, тело и сознание концентрировались лишь на нескольких движениях: черпая чашкой, наполнить ведро, чтобы оно никуда не уехало и не пролилось, передать его наверх, принять другое. Все! Ну и, конечно, усталость стала играть свою роль, на лишние эмоции и переживания просто не хватало сил.
