Метательный нож снова заиграл в пальцах.
– Ты прав, – неожиданно добродушно сказал князь, и Данила даже выдохнул от удивления. Владимир откинулся на спинку кресла, благодушно улыбнулся, только взгляд его оставался все таким же холодным и внимательным. – Моя бабка была великой правительницей. Многим мужам до нее далеко. А все потому, что людей умела находить сильных, которые ей служили. Так дядька рассказывал, сам я не помню. Вот только прежде она убийц деда моего в земле закопала и сожгла живьем. Сам я с Волжской Булгарией тоже договор подписал, а прежде с войском под стены Биляра пришел. Договариваются с сильными, а слабых убивают или делают челядью. Но ты верно говоришь, Воислав, Булгария сейчас сильна. С ней не зазорно и договориться. Одно плохо, что у христиан можно брать за себя только одну жену. Тогда, если уж выбирать, то самую-самую лучшую. – Владимир в последний раз взмахнул ножом и спрятал его в кулаке, задумался. Никто не решался его беспокоить, пока он сам, глядя в витраж, не произнес: – Ты и твои люди заслужили награду. Я благодарен тебе, Воислав Игоревич, за службу. Все причастные к ней получат награды, а ушедшие в Ирий славные жертвы, чтобы они ни в чем не нуждались за Кромкой. Я сам их принесу вместе с другими жрецами. Не думай, что я забыл о Вуефасте, который был голосом моего отца перед ромейским кесарем. Ему я поднесу особый подарок.
– Я не сомневался в твоей щедрости, государь. – Воислав слегка наклонил голову.
– Я знаю, что Добрыня тебе обещал землю с холопами. Ты ее получишь. Что за тяжба была у тебя несколько лет, когда ты из-за моря вернулся? Тогда еще брата твоего убили, а ты выходил на Божий суд против моего гридня, – Владимир указал кончиком ножа на варяга.
– Это дело было давнее, княже.
– Но спор был из-за земли твоего рода?
– Да.
– Так вот я тебе ее возвращаю. Всю.
Воислав так искренне удивился, что даже замешкался с благодарностью, его опередил князь.
– Забирай челядь и хоть послезавтра отъезжай. А завтра я зову тебя в Детинец на пир со всей ватагой. Посажу вас за самый высокий стол, отметим ваше возвращение так, чтобы сам Перун услышал. А заодно и мое сватовство… – Владимир захохотал.
Пока князь смеялся, Данила смотрел на батьку, и тот выглядел скорее задумчивым, чем обрадованным.
Возвращался из Детинца Данила в смятенных чувствах; с одной стороны, награда, похвала князя, будущие почет и уважение, скорая свадьба с Уладой. С другой стороны, это значит, что их дружная ватага распадется, каждый отправится по своим делам, и что дальше?
