— Командира-сама, уходить надо. После зайдём. Сейчас время плохое.
— Да, пожалуй, ты прав, — Карась, так же нерешительно замерший подле двери, перевёл взгляд на Досю — та, единственная из их компании, как ни в чём не бывало, бродила меж витрин и стеллажей, беря в руки то одно, то другое изделие непонятного назначения.
— Идите, — отмахнулась она, разглядывая на свет особо хитро изломанную толстую трубку, с жирными на вид светло коричневыми комьями, медленно раздувавшимися и опадавшими в бледно желтом растворе: — Идите-идите. Я здесь побуду. Вы там… — задумчиво поворачивая трубку девушка хотела собрать все комья у одного конца, но те, словно магниты, развёрнутые друг навстречу другу одинаковыми полюсами, никак не хотели сбиваться в один ком: — Вы там… Это. Ну, пива попейте и приходите. И мне захватите.
Не обращая более на приоткрывших рот товарищей — Дося и алкоголь относились друг к другу как северный и южный полюса Земли — вроде, как и на одном шарике, а вроде, как и максимально противоположны, так вот — не обращая внимания на их удивление, девушка подняла трубку над головой и, держа её напротив небольшого, утопленного в потолок светильника, принялась покачивать рукой рассчитывая такими движениями загнать все сгустки к одному концу.
Не получилось.
Чертыхнувшись, она опустила руку и покачав головой — комки решительно отказывались ей подчиняться, принялась резкими движениями встряхивать гнутьё прозрачного материала.
— Стооойтеее! Эээт'то неельзяяя тря-астии! — Выскочивший из-за стены гуманоид в ярко лимонном одеянии, был худ, плоск и забавно удваивал, а то и утраивал гласные. Тонкий — из коренастого Чума можно было настругать не менее трёх желтых, он одновременно был какой-то плоский — как позже напишет майор в отчёте — пальца четыре толщиной. Единственно, что выбивалось из общей концепции данной расы — были его глаза. Огромные, миндалевидные и воронено черные, по их непроницаемой поверхности время от времени пробегал короткий всполох светло стального цвета, эти глаза напрочь выбивались из общего образа.
— Ну-уу, что-оо за ди-и-карьи! По-олоо-жьи на меесто!
Для более привычного восприятия речи, автор оставляет за собой право прибегнуть к более краткому и понятному уважаемым читателям слогу.
— Эээ… Чего? — Дося повернулась к хозяину заведения, продолжая механически взбалтывать содержимое.
— Это нельзя трясти! — Отобрав у неё трубку, он, что-то певуче бормоча себе под нос, положил её на подставку: — Носикозы нельзя трясти! У них могут сбиться юсы и тогда только утилизация!
