Ибрагимов развел руками. Один из судий отметил это в своем блокноте.
— Противник был задержан в его продвижении к Процеону-II, а после, как выяснилось, и вовсе отказался от своих оккупационных планов. К тому же я спас половину боевого соединения, я имею ввиду линкор «Верность Турии», четыре крейсера, двенадцать канонерок, три заградительных звездолета и несколько танкеров. Не списывайте это на случайные обстоятельства…
— Объявляется перерыв, — прервал его судья Дмитриев, — слушания продолжатся через полчаса…
Молоток, как это происходило сто, двести, триста, пятьсот, тысячу лет назад, ударил по столу. Судьи один за другим вышли в совещательную комнату. В зале заседаний остались только Ибрагимов и министр войны Аврора Мурено.
Спустя несколько минут Аврора подошла к бывшему старпому и села подле него, там, где полагается сидеть адвокату.
— Ты же понимаешь, что эту историю никто не станет принимать всерьез без доказательств. А доказательства либо плавают в звездном мусоре на Форусе, либо уничтожены взрывом на «Защите Рурина», — произнесла она, как бы мысля вслух. — Я должна буду закрыть это дело, потому что не хочу конфликтовать с адмиралом Магелланом из-за правды. Разбирательство будет очень грязным, оно ударит по имиджу флота, по репутации правительства, скажется на сокращении желающих служить. А мы в состоянии войны, ты должен понимать. Лично я тебе верю.
— И то славно…
— Но этого мало, — продолжала министр, — в интересах дисциплины мы можем начать процедуру твоего разжалования, выплывут нехорошие факты, но если подашь заявление об увольнении, мы сможем сохранить тебе звание. Я знаю, ты можешь и любишь летать. Через полгода вернешься на службу.
Ибрагимов нервно рассмеялся.
— Обратно к Магеллану? Уволь. Куда-нибудь в другой сектор…
— Есть один крейсер в резерве сил обороны Алиакса, потрепанный, но служит исправно. И командующий сектором хороший. Крейсер в основном охраняет конвои, защищает торговые пути и выполняет некоторые поручения правительства. Капитан дослуживает свое, больше не может — по болезни. Команду набрали новую. Я знаю, ты — как преданный венерианский «гагаринец» — недолюбливаешь марсианских «армстронговцев», но это действительно лучший выпуск. «Война академий» не должна сказаться на службе.
— Это все, что я заслужил? Крейсер?
— Тимур. — Аврора Мурено положила ему руку на плечо. — Я советую тебе как друг. Ситуация очень двусмысленная, но так ты хоть будешь заниматься любимым делом. Сохранишь звание. А вот золотую звезду за оборону Альфы и Небесный крест придется сдать. Но я в тебя верю, ты эти звезды еще заслужишь.
