— Марш! — и пошёл вперёд.
Мы засеменили следом. Как только все три взвода вытянулись в ротную колонну, сержант скомандовал:
— Стой!
Капралы остановились, следовавшие за ними солдаты тоже, а вот идущие за ними не успели среагировать и натолкнулись на передних. Три взвода стали похожи на три отары баранов, сбившихся в три кучи.
— Становись!
Капралы восстановили строй, и Сидоров снова заорал так, чтобы всем было слышно:
— Движение начинать одновременно! Шагом! Марш!
Едва мы сделали первый шаг, как снова раздался его крик.
— Стой!
Мы остановились.
— Останавливаться тоже одновременно! Если кто-то впереди тормозит, приказываю наступить ему на хвост!
Кое-где раздались смешки. Сидоров, казалось, только этого и ждал.
— Смеяться тоже одновременно!
Смешков раздалось больше.
— Нале-во!
Мы кое-как повернулись налево.
— Упор лёжа принять!
Новобранцы неторопясь опускались вниз, упираясь руками в горячий бетон. Один парень из нашего взвода медлил. К нему тут же подскочил капрал, схватил одной рукой за шиворот, другой за пояс и повалил на бетонное покрытие.
— Эй! — запротестовал новобранец, но упор лёжа принял.
— Раз! — мы согнули руки в локтях.
Держать так свой вес, да ещё с рюкзаком, весившим килограмм пятнадцать, было нелегко. Сидоров, тем временем, похоже, решил порассуждать о дисциплине.
— Обращаться к капралу не «эй», а «господин капрал». Два! — мы отжались. — Раз! — мы снова согнули руки. — Смеяться только по команде. Два! — мы отжались. — Раз! Движение начинать одновременно. Два! — мы отжались. — Раз! Отстающим наступать на хвосты. Два! — мы отжались. — Раз! Останавливаться тоже одновременно. Два! — мы отжались. — Встать!
Вот это да! Вставая и отряхивая ладони от пыли, я подумал, что мне тут, пожалуй, понравится.
— Напра-во!
На этот раз мы тронулись более-менее одновременно и сержант не стал нас останавливать.
— Раз! Раз! Раз, два три!
Это ещё что такое? Но долго гадать не пришлось. Сержант продолжал орать на ходу:
— На счёт «раз» ставить на землю левую ногу! Раз! Раз! Раз, два, три!
Так мы промаршировали до самого конца «базара», за забором которого, как оказалось, располагался небольшой посёлок, прошагали мимо одно— и двухэтажных домиков местных колхозников и вышли на просёлочную дорогу, петлявшую между полями, засеянными не то ячменём, не то рожью. Я не сразу поверил, что сержант в самом деле собрался гнать нас к месту назначения пешком целых сто двадцать километров, полагая, что это была шутка. Но, когда мы покинули неизвестный мне посёлок и проходили мимо пасущихся в поле коров, мирно жующих траву, я уже ни в чём не был уверен.
