Второй мой замах он успел засечь взглядом, но почему-то вновь не защитился — получив ощутимый удар по предплечью. А недоумение в его взгляде начало медленно перерастать в удивление и легкое любопытство. Третий замах и третий удар пришёлся на запястье руки, потому что голубоглазый успел вовремя прикрыть ей лицо: да, я не собиралась драться честно! Четвертый замах был остановлен хлестким:
— Хватит!
Я замираю, глядя на лицо Реса, но там уже давно нет ни удивления, ни любопытства. Там злость.
На его одежде несколько дымящихся проплешин.
Перевожу взгляд на его руку.
На запястье краснеет ожог.
— Довольно, — медленно и холодно произносит Рес.
Мои удары не причинили ему никакого вреда! То красное пятнышко на руке — не в счёт! Ведь пёс императора уже трижды должен был быть впечатан в стену! Он уже должен был валяться без сознания, как те маги, что напали на нас у стен Чёрной Башни!!!
Вновь поднимаю эскриму с диким желанием доставить ему хоть немного боли! Но мою кисть мгновенно перехватывает рука телохранителя, а затем больно сжимает, заставляя выпустить оружие.
— Ай! — вырывается из меня, когда до слома костей остаются считанные секунды.
Да, я держалась до последнего.
Рес так же быстро выпускает меня из своего железного хвата, но не отходит, продолжая стоять рядом и возвышаться надо мной.
— Зачем вы это сделали? — цедит, глядя на меня сверху вниз.
— Потому что хотела, чтоб вы хоть что-то ощутили! — огрызаюсь на него, растирая кожу запястья.
— Я не железный. У меня есть все органы чувств — как и у всех людей, — холодно произносит он.
— Органы чувств! — передразниваю его, — Я вам про сами чувства, а не про ваши органы!
— Чувства у меня тоже есть, — негромко цедит Рес.
— Сомневаюсь, — огрызаюсь вновь, уже откровенно оплакивая своё в потенциале синее запястье, — может, когда-то и были. Но не сейчас. И да, вы правы, вы не железный! Вы — камень! Железо покрепче будет! — язвительно добавляю, с какой-то гадкой радостью глядя на красное пятно ожога на его руке.
— Что там у вас, — Рес вдруг резко перехватывает меня под локоть, убирает мою ладонь с запястья и смотрит на проявляющийся синяк, — Хаос… я слишком сильно сжал. Простите…
— Да нет, это я виновата — не следовало бросаться на того, кто заведомо сильнее, — неожиданно почувствовав себя очень слабой и беззащитной, всхлипнула я.
— Вы что, плакать собираетесь? — как-то даже слегка испуганно спрашивает голубоглазый.
— Нет, — качаю головой, а у самой слёзы к глазам подбираются.
