Будь со мной пес-ищейка, он взял бы след ухажера и привел меня прямо к нему. А что могу я? Только краснеть и представлять обнаженных людей, стонущих от удовольствия? Почему я думаю о служанке?.. Почему я думаю о голой служанке с голым мужчиной?! И почему я задыхаюсь, да еще морщусь, как от отвращения?! Черт возьми, Минерва, ты — ханжа. Ханжа-девственница. Прелестно. Сосредоточься и подумай! Выброси из головы любовников!
— Барышня, вы это, в порядочке? Вы будто увидели что-то неприличное.
— Я увидела вот что, — сказала я, подхватив с пола клочок бумаги. Махнула им перед носом Сайруса. — Не следите за чистотою в темнице. Мусор на полу.
— Виноват, барышня… — нахмурился мастер. — Надеру уши мальчишкам за такое упущение.
Как можно небрежнее я бросила взгляд на свою находку. То был листок белой, новой бумаги. На нем нарисован циферблат часов. Стрелки указывали восемь. Никаких надписей.
— Давайте-ка мы с вами пройдем на нижний круг, — предложил Сайрус. — Здесь мы все увидели, а там еще остались любопытные местечки.
Я согласилась. Мы покинули караулку и двинулись вниз по новым ступеням. Листок с часами я несла в руке, но очень скоро забыла о нем.
Нижний круг темницы был сплетением земляных нор. Каменные стены здесь встречались редко. В основном — спрессованная глина, кое-где укрепленная бревнами. Камни отражали свет лампадок, но темная глина глотала его, и за шаг от нас уже царила темень. Проходы стали еще уже, хотя это казалось невозможным. Земля под ногами была настолько влажной, что я чувствовала сырость сквозь подошвы.
Я не из тех, кто боится холода. Мне доводилось и бегать по снегу босиком, и купаться в проруби. Однако сейчас охватывал озноб, я вся дрожала, и вовсе не сырость была тому причиной.
— В нижнем круге, — говорил Сайрус, — содержатся безличности. Это, барышня, самые отъявленные преступники и грешники, коих его милость граф даже не ссылает на каторгу, а держит при себе, ибо желает точно увериться в дате их кончины. Отчего, спросите, их не казнят? А потому, барышня, что умереть сразу было бы для них слишком просто и весело. Этакие злодеи не заслуживают милости.
— Хотите сказать… — голос сел, — здесь, внизу, есть люди?
Он не успел ответить. Из темноты сбоку раздался сдавленный, пульсирующий рык. Я отпрыгнула, влипла спиной в глину. Выбросила вперед руку с лампадкой, чтобы закрыться от чудища. Передо мною была стена, а в ней — черное квадратное отверстие в ладонь шириной. Свет проник в него. Там, за стеной, во мраке что-то шевелилось.
